— Как вы думаете, сеньор Импротта, кому поверят больше: горничной, которая будет утверждать, что видела меня в доме свекрови, или депутату с приличной репутацией, который заявит, что все утро мы были вместе...
— Вот ты и выдала себя! — обрадовался Джованни. — Мы ни слова не сказали, каким образом узнали о твоем утреннем визите!
Вивиан сразу захлопнула рот и выразительно посмотрела на мужа.
— Налду, ну сделай что-нибудь. Меня обвиняют не пойми в чем.
— Не волнуйся, дорогая, мы обязательно что-нибудь придумаем, — он по-прежнему избегал смотреть на мать.
— Конечно, придумаете! — воскликнула Мария. — По знай, я не позволю тебе втянуть всех нас в катастрофу. Я стану твоим главным противником и не успокоюсь, пока не разоблачу тебя.
* * *
Дона Лаура услышала характерное попискивание телефона и поспешила в гостиную. «Кто бы это мог звонить так рано?» — подумала она. Еще больше она удивилась, когда услышала знакомый голос.
— Себастьян? — переспросила она, совершенно заинтригованная.
— Дона Лаура, извините за столь ранний звонок, но обстоятельства вынудили меня. Мне срочно нужно с вами поговорить.
— Не волнуйся, Себастьян. Ты же знаешь, я всегда встаю рано, а позавтракать мы можем вместе. Приезжай ко мне прямо сейчас, — предложила баронесса.
— Спасибо, дона Лаура. На самом деле я уже час стою у вашего дома.
Такое необычное поведение личного шофера показалось ей очень странным. Но баронесса была слишком воспитанной, чтобы проявлять нетерпение или любопытство.
— Поднимайся к нам! Попробую тебе помочь.
Озадаченная Лаура сама открыла дверь и проводила Себастьяна в гостиную. Всегда застенчивый и спокойный Себастьян был крайне возбужден. Баронесса заметила в его руках странный сверток.
— Если не ошибаюсь, ты хочешь мне что-то показать?
— Да, дона Лаура! — воскликнул возбужденный Себастьян. — Но только я бы хотел, чтобы это кроме вас и барона больше никто не увидел.
— Хорошо, — еще больше удивилась Лаура. — Я распоряжусь, чтобы мы могли поговорить спокойно. — Она вышла на минуту, вскоре вернулась и закрыла дверь на ключ.
Себастьян положил сверток на пол и развернул его дрожащими от волнения руками.
— Вот, дона Лаура! — сказал он. Его глаза, всегда такие спокойные и грустные, теперь лихорадочно горели.
Баронессе невольно передалось его возбуждение. «Что же это может быть? Может, наш шофер стал писать этюды или обнаружил на чердаке собственного дома какой-нибудь этюд с бразильским пейзажем двадцатилетней давности?»
