Марко Антонио появился только к ужину. Никакого интереса к гостям у него не было. Он жил своей жизнью, и отцовские дела его мало занимали. Но, услышав историю Жулианы, а главное, посмотрев на нее, он вдруг проникся к ней самым горячим сочувствием. В отличие от матери он знал итальянский и мог поговорить с гостьей. Жулиана обрадовалась этой возможности и тут же поведала симпатичному юноше историю своей любви.
— Помоги мне найти моего Матео, — попросила она. — У твоего отца много дел, мне неудобно отнимать у него время, а ты, наверное, посвободнее...
— Я сделаю все, что смогу, — серьезно пообещал Марко Антонио, — и позволь мне считать тебя сестрой.
Жулиана благодарно улыбнулась. Если хозяйка этого дома отнеслась к ней враждебно, то хозяин и его сын приняли ее под свое покровительство, и, засыпая в мягкой постели, Жулиана видела своего Матео — он улыбался ей, идя навстречу, а сеньор Франческо и Марко Антонио стояли рядом с ней и ждали, когда он подойдет.
Любовь навевает сны, раздражение и гнев прогоняют их. Жанет расхаживала по спальне, чувствуя, что не уснет — ей мешала спящая в другом конце дома итальянка.
— Успокойся, дорогая, и дай мне поспать, и миролюбиво обратился к ней Франческо. — Завтра с раннего утра мы поедем с Жулианой в приют для эмигрантов.
— Надеюсь, ты там ее и оставишь! Всю дорогу она только и талдычила, что об этом Матео.
— Что за выражение, дорогая! — Франческо улыбнулся. — И приготовься: я привезу их обоих обратно. Думаю, что он хороший парень, если опекал сиротку, но я должен сам в этом с убедиться, посмотреть, на что он способен, приспособить его к какому-нибудь делу, а там уж и выдавать за него Жулиану. Не забывай, что она дочь моего друга Жулио!
— Я бы очень хотела забыть об этом, но ты не даешь мне такой возможности, — раздраженно отозвалась Жанет. — На жену тебе наплевать, вонючие итальянцы тебе дороже и свой дом ты скоро превратишь в грязную ночлежку.
Франческо положил подушку себе на ухо и крепко закрыл глаза. Он всегда поступал именно так, не желая ввязываться в военные действия. Жанет прекрасно знала эту тактику мужа, в другое время она могла бы и подушку сорвать, но сейчас была заинтересована в том, чтобы Матео отыскался в самое ближайшее время и она избавилась бы от итальянки. Жанет не гасила свет, легла и долго лежала с открытыми глазами.
Утром, когда она встала, дом был пуст. Жанет не спеша обошла его, полюбовалась гостиной, столовой. Больше всего на свете она любила это утреннее время, когда некому было нарушать заведенный ею порядок. Люди мешали ей, они всегда оказывались врагами незыблемости, во все вторгались, все меняли, портили.
