— Молчал, потому что тебе лучше забыть её, — ответил Дженаро, как ему казалось, из лучших побуждений. — Она не твоя, пойми ты это, наконец. Они с мужем переехали в Бразилию, купили фазенду и живут там в своё удовольствие, воспитывают сына. А Мария теперь стала важной сеньорой. Забудь её!
— Но она хотя бы спрашивала обо мне?
— Спрашивала. И я сказал ей, что ты женат на богатой еврейке. Я тогда не знал Камилию, а то бы рассказал ещё, какая она добрая, красивая и как ты её любишь. Ведь ты же любишь Камилию?
— Да, люблю, — обречённо вымолвил Тони.
— Вот и живи с Камилией, — напутствовал его Дженаро. — А Марию забудь раз и навсегда!
После разговора с сыном настроение Дженаро несколько подпортилось, но всё же он остался доволен собой — не поддался на провокацию, не сказал самого главного: что Мария любит Тони и воспитывает его ребёнка. Пусть Тони об этом не знает и спокойно живет со своей очаровательной Камилией! А Мария, даст бог, опять притерпится к своему фашисту и ей понравится жить на фазенде. Жаль только, что внучок будет далеко от дедушки, да что поделаешь, если жизнь развела всех в разные стороны!
Так рассуждал Дженаро, не подозревая, что внучок и Мария уже ждут его дома. Более того — он не мог знать, что Изабела успела проболтаться Марии о счастливой встрече отца и сына. Правда, она рассказала и о Камилии, но Марию это не слишком опечалило.
— Сынок, скоро ты увидишь своего настоящего папу! — сказала она маленькому Мартино, сияя от счастья.
С приходом Дженаро, однако, выяснилось, что обрадовалась она слишком рано.
Дженаро отнёсся сочувственно к её положению, но признался, что она спутала ему все карты своим внезапным появлением в Сан-Паулу.
— Я соскучился по тебе и внуку, ты для меня — как дочь, говорил он, — но ты не должна встречаться с Тони. Если ты действительно любишь моего сына, то не станешь разрушать его семью, в которой он счастлив.
— Я не буду разрушать его семью, — отвечала Мария, — но мне обязательно нужно встретиться с ним. Он должен увидеть своего сына!
— Нет, пусть всё остаётся, как было до сих пор! — упёрся Дженаро. — Не надо говорить Тони о ребёнке, это сломает ему жизнь!
— А о своём внуке вы не подумали? Почему он должен расти, не зная родного отца? Разве это не может сломать ему жизнь?
У Дженаро не было ответа на такой сложный вопрос. Он знал только одно: нужно поберечь Тони и пощадить Камилию, которая ни в чём не виновата.
— Но и мой маленький сын тоже ни в чём не виноват, — сказала Мария. — Он был зачат в любви, и право на любовь — материнскую и отцовскую — у него остаётся, по сей день. Если вы будете препятствовать моей встрече с Тони, то я стану следить за вами и когда-нибудь вы сами приведёте меня к нему!
