А Жозе Мануэл не хотел расставаться с Ниной и сам принялся уговаривать Мадалену:
— Я понимаю, вы привыкли жить в Сан-Паулу, но Рио-де-Жанейро тоже очень красивый город, он вам понравится. И Нина будет с вами! Мы будем о вас заботиться. Поедемте! Хотя бы ради счастья вашей дочери!
— Я буду только мешать вам, — упрямо поджала губы Мадалена.
— Если не захотите жить с нами, мы можем снять для вас квартиру по соседству.
— Нет, я останусь здесь — в этом дворе, в этой комнате.
— Но я не могу допустить, чтобы моя тёща и впредь жила в таких условиях. Поймите, я буду работать, у меня будет достаточно денег, и я смогу достойно вас содержать, — втолковывал ей Жозе Мануэл, но Мадалена была безразлична к его доводам.
Рассердившись на мать, Нина однажды сказала ей:
— Ты же всегда мечтала выдать меня замуж за богатого сеньора и жить в роскоши! Что же с тобой случилось теперь? Почему ты упрямишься?
— Я хотела этого для тебя, а мне роскошь ни к чему, — ответила Мадалена. — Я не хочу уезжать из Сан-Паулу.
— Ну хорошо, оставайся здесь, — согласилась Нина. — Переселишься в пансион к дяде Дженаро, вдвоём вам будет веселей, и мне так будет спокойнее.
Но Мадалену не устроил и этот вариант. Она вдруг полюбила нищету, от которой безуспешно пыталась избавиться всю жизнь.
В конце концов, Нина и Жозе Мануэл решили оставить в покое Мадалену — хотя бы на время, до получения диплома.
Жозе Мануэлу теперь не было нужды работать на рынке, он с утра до ночи занимался у себя в комнате.
Нина же помогала матери по дому и читала умные книги, которые ей давал Жозе Мануэл. Получив от Силвии выходное пособие, другой работы она не нашла, а теперь эти поиски и вовсе становились бессмысленными, поскольку Нина всё—таки собиралась ехать с Жозе Мануэлом в Рио.
Но Силвия не забыла о Нине и вновь позвала её к себе.
Нина была потрясена, увидев, как Силвия сама встала с инвалидной коляски и достаточно легко пошла навстречу гостье.
— Это невероятно! — воскликнула Нина. — Произошло чудо?
— Нет, это результат каждодневных мучительных тренировок, — пояснила Силвия. — Я давно уже потихоньку хожу, только Умберту об этом не знает.
— Но почему вы скрываете от него? Это же такая радость!
Силвия тяжело вздохнула и поведала Нине ещё одну печальную историю своих отношений с мужем:
— Поначалу я хотела сделать ему приятный сюрприз. Он всегда говорил, подбадривая меня, что мы ещё станцуем с ним вальс. Вот я и старалась, помня о том вальсе. Разрабатывала ноги, превозмогая боль. А Умберту все вечера проводил в борделе. Домой возвращался пьяным. От него разило дешёвыми женскими духами. И тогда у меня появился новый стимул к выздоровлению: я мечтала станцевать с ним теперь уже прощальный вальс! А потом мне и этого не захотелось. Я распрощаюсь с ним без музыки и без танцев! Но мне очень нужна твоя помощь. Надеюсь, ты меня поддержишь?
