Размышляя, таким образом, Тони не заметил, как его взгляд становился всё более печальным, зато Камилия замечала и понимала, что в эти минуты он думает о Марии. Ревность, конечно же, вскипала в ней, как и прежде, но с некоторых пор Камилия научилась подавлять в себе это разрушительное чувство. Однажды она даже сказала мужу:
— Ты теперь можешь спокойно думать и говорить о своей Марии, я больше не буду ревновать тебя к ней.
Услышав это от безумно ревнивой Камилии, Тони был тронут до глубины души.
— Моя жена — ты, и я люблю тебя. — принялся уверять он Камилию, а заодно и себя. — Мария же осталась в прошлом. Она живёт в Италии вместе с мужем фашистом, у неё своя жизнь, о которой я ничего не знаю и о которой не хочу говорить. Так что ты можешь быть спокойна: я люблю только тебя.
Он говорил это с горячностью, но Камилия видела, что его глаза по-прежнему оставались грустными.
А Мария тем временем жила в пансионе доны Мариузы, всё более привязываясь к населявшим его милым, симпатичным людям. Она чувствовала себя комфортно в их среде, и не только потому, что рядом был сеньор Дженаро, души не чаявший в ней и маленьком Мартино. Здесь она подружилась с доной Мариузой, которая сразу стала относиться к ней по-матерински нежно, что было особенно дорого рано осиротевшей Марии.
Несмотря на большую разницу в возрасте, женщины всегда находили общий язык и поверяли друг другу самое сокровенное. Так, Мария рассказала старшей подруге о том, что всегда любила только Тони — отца своего ребёнка, и с трудом выносила Мартино, за которого ей пришлось выйти замуж.
— Был недолгий период в нашей жизни, когда я смирилась со своей участью и даже стала относиться к Мартино с уважением, — вспоминала Мария. — Но потом мне открылась его истинная суть. Это страшный человек! Он способен на всё, в том числе и на убийство. Больше я к нему не вернусь! Он знает это, и потому оставил меня без денег — забрал себе всё, что мы выручили от продажи моего родового имения. Представляете? Но если мне не удастся получить от него хотя бы часть моих же денег, я всё равно не стану с ним жить. Найду работу... Как-нибудь прокормлю себя и сына...
— А если он отыщет тебя здесь и захочет увезти с собой, что ты будешь делать? — спросила Мариуза. — Или попытается отобрать у тебя ребёнка...
— Это не его ребёнок!
— Но ты же говорила, что он усыновил мальчика и дал ему своё имя. Значит, по закону он считается отцом Мартино.
— Я убью его, если он попытается отнять у меня сына! — в запальчивости воскликнула Мария. — И сама скорее умру, чем стану жить с ним опять!
