— Что значит выгораживать?! Он же ни в чём не виноват! Зекинью мне друг, я могу за него поручиться головой. И я сделаю это, потому что не способен на предательство! Если понадобится, я и про пули твои расскажу, только чтобы защитить Зекинью!
Форро промолчал, и Зангон воспринял это как сигнал к примирению.
Затем, спустя несколько минут, Форро спросил у Зангона:
— Скажи честно, ты и правда, не знаешь, где сейчас Зекинью?
— Не знаю, — в который раз повторил Зангон.
— Это плохо, — заключил Форро. — И где его черти носят? Может, он вляпался в какую-нибудь историю, И потому сюда нагрянул этот сыщик?
Зангону нечего было на это ответить. Зекинью — парень шебутной, мог и вляпаться... Но что об этом попусту гадать? Уж скорее бы, что ли, пришёл следователь, и появилась бы хоть какая-то определённость!..
А тем временем Омеру, выйдя с Маурисиу во двор, устроил ему настоящий допрос.
— Как вы думаете, почему сеньор Мартино был убит именно на вашей фазенде? — спросил он, испытующе глядя в глаза Маурисиу.
Тот невольно поёжился от такого пристального взгляда следователя, но сохранил видимость спокойствия и ответил так, как на его месте, вероятно, ответила бы и Франсиска:
— Это могло быть чистой случайностью, а могло быть и наоборот... Если убийца заранее всё обдумал и спланировал, то ему наверняка было известно, что сеньор Мартино в те дни часто приезжал к нам на фазенду. Вот он и подкараулил тут свою жертву.
— А зачем Мартино сюда ездил?
Ответ на этот простой вопрос потребовал от Маурисиу гораздо больших усилий, чем ответ на предыдущий, довольно сложный и по-своему коварный, вопрос следователя. Глаза Маурисиу нервно забегали, он резко тряхнул головой, словно прогоняя от себя всплывшую в памяти ненавистную физиономию Мартино, и лишь после этого ответил, стараясь чётко выговаривать каждое слово:
— Его интересовала земля. Мой тесть и сеньор Фарина взяли его в компаньоны, когда выкупали у нас свою прежнюю фазенду. Но ему, очевидно, этого было мало, он уговаривал мою мать продать и ту фазенду, на которой мы живём. Предлагал большие деньги, хотя мы, конечно же, не собирались её продавать. Вот поэтому он сюда и ездил!
Омеру удовлетворил его ответ, и он перешёл к следующему вопросу:
— А не приходилось ли вам или вашим слугам встречать на фазенде посторонних людей, которые могли следить за Мартино?
— Нет, мы опросили всех слуг сразу после убийства — никто ничего не видел.
— Странно!.. — сказал Омеру. — В Мартино стреляли средь бела дня, причём, не один раз, и никто не услышал выстрелов, не увидел убийцу.
