С каждой минутой лицо Мартино становилось всё жёстче, и всё резче обозначались складки возле рта. Лицо его выражало непреклонную решимость. Он был готов на всё, покой своей семьи он должен был сохранить любыми средствами!
Мария, увидев лицо мужа, встревожилась: таким она никогда его ещё не видела.
— Что случилось? — спросила она, невольно подумав, что именно такое выражение лица будет у Мартино, когда он узнает о её розысках Тони.
— Ты уже нашла Тони? — спросил он.
— Нет, — ответила Мария.
— Но ты его искала? — инквизиторским тоном продолжал допрос Мартино.
И вдруг Мария поняла, что не хочет, и не будет врать. Дело было настолько серьёзным, что никакая ложь не спасёт их.
— Да, искала, — призналась она. — Я искала свою любовь, и, если бы нашла, то вряд ли бы вернулась.
Мартино побледнел. Он не ожидал подобной прямоты. Не ожидал и той злобной ярости, которая вспыхнула в нём и была ответом на эту прямоту, граничащую с бесстыдством.
— А я бы тогда убил вас обоих! — выпалил он. И тоже сделал неожиданное признание: как тех трёх крестьян в Чивите, которые посмели выпустить в меня пули.
Теперь настала очередь бледнеть Марии, но она побледнела не от ужаса, не от страха, а от негодования.
— Ты убийца? — переспросила она. — Ты посмел посягнуть на человеческую жизнь?
— Это были не люди, — ублюдки! А ты думала, что я глотаю обиды, не отомстив? — спросил он насмешливо.
— Честно говоря, я об этом не думала, но мне будет страшно оставаться с тобой под одной крышей, зная, на что ты способен, — сказала она.
— Значит, совесть твоя не чиста? Значит, ты чувствуешь себя преступницей, которой грозит наказание? — угрожающе вопрошал Мартино.
— Нет! Зная, что нечиста твоя совесть! Зная, что преступникам место в тюрьме и убийцы не разгуливают на свободе! — отвечала Мария.
— Кровная месть всегда была делом чести для дворянина. А по-твоему, отомстить тем, кто посягал на мою жизнь — преступление?! — возмутился Мартино.
— Да! — только и ответила Мария, и это короткое «да» прозвучало как выстрел.
Между супругами внезапно разверзлась такая пропасть, через которую вряд ли можно было перебросить мост. И случилось это так внезапно, что оба были ошеломлены. Впрочем, Мартино тут же опомнился. Он прекрасно знал страстную и непримиримую натуру своей жены. Сейчас у неё было слишком много оснований для того, чтобы поссориться с ним и даже пойти на разрыв. Он видел, что она готова к этому, что ей этого хочется, и понял: самая главная его задача — сохранить мир.
