– Что? – Я рассмеялся. – О чем вы вообще?
– Борис Андреевич, – сказал священник, – я все понимаю. Вы устали. Но, к сожалению, час отдыха еще не наступил. Послушайте меня. Вы помните, как поручали нам с Кузнецовым провести забор крови у паломников?
– Ах, это! Ну, конечно, я помню. И что с ними? У них какая-то болезнь? Насчет вируса, кстати, я тогда пошутил. – Я снова громко засмеялся. – Так что с анализами?
Он набрал побольше воздуха и начал. Пока он говорил, мне хотелось снова рассмеяться, но не выходило.
– Мы с Кузнецовым не отчитывались вам, так как не было результатов. Поначалу вообще не было ничего необычного, и я не видел смысла сообщать об этом вам. А потом…
Он подышал в трубку.
– А потом нам показалось, что мы повторно обследуем одних и тех же людей. Проверили. Ничего подобного!
– Я не понимаю.
– Но оказалось, что у разных людей, понимаете, одинаковые.
– Что одинаковые?
– Кровь. Показатели одинаковые.
– Что это значит? Одинаковый уровень чего-то? Что там у людей в крови? – промямлил я.
Казимир кряхтел и говорил очень сбивчиво:
– Одинаковый уровень всего. Как будто это один человек. Причем не у двоих, а у разных групп. Ну, в лаборатории сказали, что так не бывает. И мы отправили эту кровь на генетический анализ.
– Зачем? – недоумевал я.
– Нет, вы послушайте. И вот только что пришел результат.
– Что, ночью?
– Я попросил, – сказал священник. – Только что позвонили. Но вы, пожалуйста, не считайте, что я сошел с ума. Это же научные данные, а не выдумка какая-то.
– Ну, что там?!
– Борис Андреевич, почти все люди, у кого мы брали анализ, имеют очень близкие гены. Как очень близкие родственники. Но это не все. Есть группы, где несколько людей, прости, Господи, по результатам анализа имеют полное совпадение. Хотя, клянусь, они отдельные. Ну, то есть совершенно разные. – Он продолжал бессмысленно повторять одно и то же.
– Братья? – тихо прошептал я вопрос, обращая его как бы к кому-то еще.
– Да, Борис Андреевич. Братья и сестры. Это просто чудо, что они пришли сюда, все из разных мест, разной веры, и тут вместе молились Господу нашему и стали родными. Бог избрал их и помазал за усердие, чтобы отличить на Страшном суде.
– Что? – Мне казалось, что я погружаюсь в сон, а Казимир читает мне сказку. В воображении всплывали диковинные образы тотемных животных, ритуалов и разные знаки.
– Борис Андреевич, вы меня простите, но я, кажется, уверовал в Бога. Я готов к Его встрече вместе с этим последним братством. Это неплохой конец для человека. Тем более для такого, как я. Может быть, я наконец почувствую себя частью чего-то большего. Вы меня понимаете?
