— Очень на это надеюсь. Так получилось, что я слышала, как ты говорила Анжеле о перчатках и пистолете Энрики, которые она взяла. — Селести показалось, что Луиза вот-вот упадёт, и она осторожно усадила женщину на стул и бросилась к её коленям. — Луиза! Ты должна сказать об этом полиции. Ведь может пострадать невиновный. Невиновный Энрики!
— Анжела не могла этого сделать! — Луиза опустила глаза, теребя край фартука.
— Ты её не знаешь, Луиза! Не опускай глаза, смотри на меня и клянись. Клянись, что ты не знаешь, кто убил Вилму. Луиза, смотри мне в глаза!
Луиза сняла очки и посмотрела на Селести. В её глазах блестели слёзы.
— Я ничего не знаю, дона Селести. — Голос Луизы дрожал. — Вы что-то не так поняли, ошиблись. Я ведь воспитала Анжелу, она хороший человек, только в жизни ей не очень повезло. — Луиза взяла в руки веник. — Извините, надо подмести пол, боюсь, как бы дети не наступили на осколки.
Разговаривать дальше не имело смысла, Селести поднялась и направилась к двери.
— Не буду тебе больше надоедать, но прошу не рассказывать о нашем разговоре Анжеле. Извини, что напугала.
Она вошла в комнату, и Энрики, занятый рисованием зверюшек, тут же подошёл к ней.
— Она от всего отказалась. Но мне кажется, что в ней что-то изменилось. Однако давить на неё бессмысленно. Терпеливо, осторожно мы сделаем её своей союзницей. Анжела, конечно, дорога ей, но Луиза — честный и порядочный человек. Ещё немного, и она увидит настоящее лицо Анжелы. — Говоря это, Селести с радостью ощущала, что больше не боится настоящего лица этой красивой женщины.
С каждым днём в Селести крепла необыкновенная внутренняя сила, готовая противостоять змеиному коварству Анжелы. Истинная «змея» — а только так её Селести и называла, — Анжела, почувствовав опасность, становилась как никогда агрессивной. Всем своим существом Селести чувствовала ненависть Анжелы. «Ей не за что меня любить, она никогда не простила бы мне любовь Энрики, а то, что я стала вровень с ней в компании Толедо, превратило меня в злейшего врага», — так Селести определяла для себя источник ненависти Анжелы.
С этой ненавистью Селести сталкивалась каждый день, она проявлялась в колких, едких замечаниях, в желании всячески унизить её, проигнорировать её мнение. Даже Одети, милая, хорошая девушка, теперь старалась обойти Селести стороной, а при встрече демонстративно отворачивалась. Селести не сомневалась, что и к этому Анжела имела отношение. Однажды, видя заискивающий взгляд Одети, обращённый к Анжеле, Селести не сдержалась и, дождавшись момента, подошла к Одети:
