— Энрики? В такой час? Что случилось?
— Всему конец, Анжела. Вилма забрала детей и уехала к матери в Рио.
Она поставила на столик перед диваном чашку дымящегося кофе и, присев рядом, затеребила спящего Энрики:
— Энрики, поднимайся!
Энрики натянул на себя пиджак и еще крепче сомкнул глаза.
— Ну что ты никак не проснешься? Тебе надо поехать домой, переодеться и вообще...
Энрики, наконец, открыл глаза и долго смотрел на сидящую подле него женщину, одетую в красивый костюм. Анжела несколько смутилась.
— Ну что ты смотришь на меня своими голубыми ангельскими глазками? Завтракай, сейчас я принесу бутерброды.
Энрики не дал ей подняться.
— Скажи честно, Анжела, Вилма переборщила? Ведь переборщила, да?
— Переборщила? Она застукала тебя в обнимку с лучшей подругой, и она — переборщила? Вставай, Энрики. — Анжела подошла к зеркалу. — У нас сегодня две важные встречи, мне надоело отдуваться за тебя. — В зеркало она видела Энрики — взлохмаченного и растерянного. «Да, вид прямо скажем, не рабочий»:
— Анжела взяла сумку и еще раз окликнула приятеля.
Он с усилием поднялся и, глядя на Анжелу в зеркало, заговорил:
— Она забрала детей, Анжела! Я их больше не увижу!
— Мне тебя до смерти жаль, но нам пора ехать — дел по горло.
— Какая ты бесчувственная, только о работе и думаешь, прямо как мужик, — Энрики отхлебнул из чашки.
— Притворюсь, что ничего не слышала, и уйду. Захлопни дверь, когда будешь выходить, и поторопись, у нас важные дела.
Всю дорогу до Башни Анжела напряженно прислушивалась к себе, и к своему удивлению обнаружила, что единственное чувство, которое она испытывает, — это жалость. Ей от души было жалко Вилму и родителей Энрики.
Она не успела войти в кабинет, как испуганная Дейзи — секретарь приемной, указала на кабинет Сезара.
— Сеньора Анжела, Вас просит зайти сеньор Толедо. Срочно! Как только Вы появитесь, — и, подумав, Дейзи добавила: — Он вне себя!
С тяжелым вздохом Анжела перешагнула порог кабинета Сезара Толедо. Ее усилия остаться в стороне от семейных неурядиц хозяев оказались безрезультатными. Семейство Толедо заглатывало ее целиком.
Сезар сидел, утонув в глубоком кожаном кресле, что при его высоком росте казалось невозможным. Анжела увидела перед собой подавленного, согбенного человека. Он указал на стул напротив себя и без предисловий объявил:
— С сегодняшнего дня я назначаю тебя генеральным директором Торгового центра. — Он посмотрел на нее тяжелым, испытующим взглядом.
