— Папа, если бы ты знал, как мне неприятно, — робко вставил Энрики. — Но не знаю, что можно предпринять…
— Ах, тебе неприятно? А ты подумал, что эти деньги были моим основным фондом? Как теперь расплачиваться по нашим обязательствам?! Ты повел себя как мальчишка! Я всегда говорил, что ты работаешь слишком рискованно!.. — гремел Сезар.
— Папа, я еще верну эти деньги!
— Как? Каким образом? Торговый центр разрушен, деньги украдены!.. Что нам всем теперь делать?
На этот вопрос ни у кого из присутствующих, конечно, не было вразумительного ответа.
Сначала Александр, когда узнал о том, что его мать пыталась откупиться от Сандры деньгами, был очень возмущен.
Марта и не думала оправдываться. Она сказала, что только что имела встречу с Клементину, которую устроила ему Клара.
Клементину подтвердил все ее опасения. Он сказал, что Сандра не та, за кого себя выдает. Она — лгунья. Ее Интересуют только деньги. Если Александр женится на такой женщине, то это будет ужасно. И он, Клементину, не может молчать в этой ситуации, хоть Сандра и приходится ему дочерью.
Разговор с Клементину, который подробно передала ему Марта, смутил Александра. Он знал, что его мать не способна лгать. Но, может, она что-то преувеличивает?
Он решил сам поговорить с Клементину. Но, придя в пункт приема металлолома, он застал одну Шерли. Александр огорчился. Ему необходимо кое-что выяснить у Клементину, и как можно скорее.
— О Сандре? — догадалась Шерли.
— Да. Ты что-нибудь знаешь?
Тут Шерли могла использовать ситуацию в своих интересах и к тому, что говорил отец о Сандре, прибавить кое-что и от себя... Но Шерли и не подумала этого делать.
Потупившись, она сказала:
— Нет, я ничего не знаю.
Но по расстроенному виду девушки Александр мог легко догадаться, что ей есть что сказать.
Он не стал настаивать, попрощался и ушел. У дома Сандры ему повстречался Бруну. Александр с радостью приветствовал его. Он знал, что у Сандры с Бруну сложились добрые отношения. Он думал, что сейчас Бруну примется защищать его невесту, и поэтому рассказал о том, как все, и больше всех его мать, настроены против Сандры.
Но Бруну неожиданно сказал:
— Как ты считаешь, Марта стала бы желать зла своему собственному сыну?
— Я этого не сказал. Но она явно преувеличивает.
— Разве твоя мать когда-нибудь действовала неосмотрительно? — задал ему второй вопрос Бруну.
— Нет, никогда.
— И сейчас в ней говорит материнский инстинкт: она чувствует, что этот брак не принесет сыну счастья. И потом, тебе не кажется странным, что Сандра так сильно настаивает на свадьбе? Если ей нужен только ты, так ты у нее и так есть…
