— Тебе не обязательно снова спускаться в шахту. Ты можешь просто обрушить вход в шахту, и тогда проблема на некоторое время будет решена.
— На некоторое?
— Ну да. Это же крысолюди! Ты думаешь, они не умеют рыть тоннели? Да у них даже инвентарь нужный есть!
— Тогда надо решить эту проблемму раз и навсегда, — отвечаю я Андромеде.
Беру в руки ящик и киваю.
— Спасибо, — на лице кузнеца появляется добрая улыбка. — Деньги получишь, когда я удостоверюсь, что проблема с крысолюдами решена, — Ган берет мешочек со стола, и убирает его во внутренний карман.
Я киваю ему в знак того, что его слова услышаны.
— Тогда не смею тебя больше задерживать, — кузнец бросает на меня обеспокоенный взгляд. — Ты ранен? — спрашивает он, и я отрицательно качаю головой.
— Обманываешь, — он тяжело вздыхает. — Все видно по твоей броне, — кузнец тяжело вздыхает. — Тебе не нужна помощь?
Я снова отрицательно качаю головой. Да, я был бы не против, если бы мне как следует обработали раны, и дали какой-нибудь лекарственный настой, но в моей ситуации это было невозможно.
— Как знаешь, — произносит староста. — Я попрошу Зарину, чтобы она приготовила тебе чистой ткани и горячей воды, чтобы ты мог обработать раны.
Все-таки на деле, Ган оказался хорошим мужиком…
* * *
Когда я вернулся в гостиницу, я первым делом поднялся к себе в номер, и стянул гребаный шлем, дышать в котором было уже просто невозможно. Так, теперь броня…
Раздается стук в дверь. Тьма! Даже отдохнуть спокойно не дадут!
Натягиваю обратно шлем, и открываю дверь.
— Мне староста Ган сказал, что тебе нужны чистые тряпки и горячая вода, — девушка смеривает меня обеспокоенным взглядом, и я киваю. Понятно, значит вот как звать хозяйку таверны.
Принимаю из рук девушки деревянный таз воды, и небольшой сверток чистых тряпок.
— Я замочила в воде корень листрана и листья божника. Корень листрана поможет очистить рану, а листья божника обладают заживляющими свойствами.
Я подхожу к столу, и, взяв из кошелька пару серебряных монет, протягиваю их девушке в знак благодарности.
— Нет, не надо. — Зарина отказывается от денег и виновато улыбается. — Я знаю, что вы сделали, и что собираетесь сделать для деревни, поэтому это лишь то немногое, что я могу предложить, — она опускает глаза вниз.
Я пожимаю плечами.
— Может, мне помочь Вам с ранами? — хозяйка таверны поднимает глаза, и мы встречаемся с ней взглядом.
Я отрицательно качаю головой, и, взявшись за дверь, начинаю ее медленно закрывать, намекая ей, что разговор окончен, и я хочу остаться один.
