Литература свободы никогда не возражала против
методов манипулятивного управления, которые не вызывают бегства или ответного
нападения, потому что рассматривала проблему свободы с точки зрения состояний
сознания и чувств. В своей книге, озаглавленной "Sovereignty"
- "Суверенитет", Бертран де Жувенель (Bertrand de Jouvenel)
цитирует двух важных авторитетов этой литературы. По мнению Лейбница:
"Свобода заключается во власти делать то, что хочется делать", а по
мнению Вольтера: "Когда я могу делать то, что я хочу - вот это и есть для
меня свобода." Однако оба писателя добавляли заключительную фразу:
Лейбниц, "... или во власти желать того, что достижимо", а Вольтер,
более откровенно: "... но я не могу изменить свои желания." Де Жувенель
убрал эту фразу в сноску, заявив, что власть желать - это проблема "низшей
свободы" (свободы "внутреннего человека"!), которая якобы выходит
за пределы "гамбита свободы."
Человек желает чего-то, только если он
действует, чтобы получить это, когда представится возможность. Человек, который
говорит: "Я хочу что-нибудь поесть", вероятно, будет есть, если
найдет какую-то еду. Если он говорит: "Я хочу согреться," то он,
вероятно, пойдёт в теплое место, если оно будет доступно. В прошлом подкреплением
для этих актов поведения было именно то, что хочется (еда или тепло). Но вот
то, что человек чувствует, когда он
чувствует, что ему чего-то хочется - это зависит от обстоятельств. Например, еда
служит подкрепителем только в состоянии голода, и человек, который хочет поесть,
может чувствовать симптомы этого состояния, например, когда "сосет под
ложечкой". Человек, который хочет согреться, вероятно, ощущает холод. Могут
также ощущаться состояния, связанные с высокой вероятностью выполнения
соответствующего акта поведения, вместе с теми аспектами нынешней ситуации,
которые аналогичны таковым предыдущих ситуаций, при наличии которых этот акт
поведения получал подкрепление. Однако ни желание не является чувством, ни
чувство - причиной того, что человек действует, чтобы получить то, что он
желает. Просто определенные факторы повысили вероятность выполнения акта поведения,
и в то же время создали условия, которые могут ощущаться человеком. Свобода поэтому
является вопросом факторов подкрепления, а не чувств, которые эти факторы
вызывают. Различать это особенно важно в тех случаях, когда эти факторы не вызывают
бегства или ответного нападения.
Неуверенность, которая окружает противодействие
ненасильственным мерам (управления поведением) легко показать на примере. В
1930-х годах (в США) сочли необходимым сократить сельскохозяйственное производство.
Соответствующий указ - "Agricultural Adjustment Act" - уполномочил
министра сельского хозяйства на "выплату рент и пособий" фермерам,
которые согласятся свернуть производство, то есть по сути оплачивать фермерам
тот объём сельхозпродукции, который они согласились не производить. Заставлять
их сократить производство противоречило бы конституции, и правительство
утверждало, что оно просто помогало им в этом. Но Верховный суд признал, что
положительное стимулирование может быть столь же непреодолимым, как и
принудительные меры, и вынес решение, что "власть давать или не давать
неограниченные пособия - это власть принуждающая или уничтожающая." Однако
впоследствии это решение было отменено, когда суд постановил, что
"позиция, утверждающая, что стимул или искушение эквивалентны принуждению,
ввергнет закон в бесконечные трудности." Мы рассмотрим некоторые из этих
трудностей.
