— Владимир Владимирович, вы меня слышите?
— Да.
— Пожалуйста, поезжайте дальше, соблюдая все правила дорожного движения. Остановитесь на первой же удобной автостоянке.
Путин молча двинул автомобиль вперед. Мы проехали еще метров шестьсот и свернули на стоянку возле большого магазина.
— Заглушите мотор. Так. Теперь возьмите меня за руку.
Когда его рука оказалась в моей руке, я закрыл глаза и мысленно представил место, куда мы должны были перенестись. Этот островок где-то посреди Тихого океана я нашел несколько месяцев назад. Всего лишь скала вдали от любых маршрутов, километра три площадью, не больше. Но при этом там была крохотная бухточка с маленьким песчаным пляжем, в конце которого, возле скал была миниатюрная пальмовая рощица из двенадцати деревьев. А из скалы бил небольшой водопад пресной воды, образовавший в скале озерко, метров семь в диаметре. Видимо, вода уходила где-то внизу, через очередную расщелину.
Я поставил здесь, возле водопада, навес, с тремя стенами, зашитыми досками, которые переправлял по три — четыре штуки зараз. Только вид на пляж и океан оставался открытым. Также я притащил сюда пару удобных пластиковых кресел, пластиковый столик и пластиковый шезлонг с пляжным матрацем, которые удачно приобрел по дешевке на распродаже в одном небольшом городке в Канаде. Сейчас на столе стояла сумка-холодильник (купленная там же), в которой лежали несколько бутылок "Байкала", а рядом в небольшой корзинке твердокопченая колбаса, хлеб и купленные в кондитерской пирожки с разной начинкой. Сумку и корзинку с провизией я переправил полчаса назад, а сам островок посещал, когда мне хотелось побыть одному и что-то обдумать. Идеальное место для размышлений.
* * *
За день до этого.
Я проснулся утром и глянул на часы. Ого, уже десятый час! Привык я к богемной жизни, как говорила моя тёща — "совсем обарился". Надо быстро собираться и мчаться в университет, хотя бы на последнюю пару успею.
Но как же хорошо просыпаться молодым и здоровым, да еще и не с похмелья! Просыпаться, когда ничего не болит — это такое счастье, которого молодость не понимает. А не понимает просто потому, что пока не знает альтернативы, не знает, как бывает по-другому. Но я-то прекрасно помнил все болячки престарелого человека, с которыми постепенно сживаешься и забываешь, как это — просыпаться здоровым, когда ничего не болит. Даже анекдот есть такой бородатый анекдот: "Если ты после сорока лет проснулся утром и у тебя ничего не болит, значит, ты умер".
