Перестройка 2.0 | страница 40
Что касается меня, то за прошедшее время я многое понял, отточил все свои способности и обжился в новом старом времени. Здесь я чувствовал себя уютно, ведь это было время моей молодости. Да и сам я был молод и полон сил. Я уже давно забыл, как это — быть молодым и здоровым. Каждый день был для меня полон удовольствия, просто потому, что в отличие от остальной окружающей меня молодежи, я точно знал, как бывает по-другому. Может быть, кому-то из моих современников не хватало бы здесь интернета, компьютеров и прочих гаджетов, но я же бывший бомж, у меня и там-то их почти не было. Когда я, так сказать, "ушел в штопор", расставшись с обществом нормальных людей, всё это только еще становилось общедоступным, поэтому привыкнуть к компьютеру и смартфону я просто не успел. А потому и не скучал по ним. А прессу и книги я читал до самой смерти, на помойки их много выбрасывают.
Родители думали, что я учусь в МГУ, что, кстати, было чистейшей правдой. Поскольку, записавшись на прием к ректору, я легко убедил его зачислить меня в университет на второй курс физмата (все же я закончил уже первый курс пединститута) и выписать мне студенческий билет. Я просто его очень убедительно попросил об этом и он, конечно, не отказал. Как ему удалось это провернуть, мне было совсем не интересно. Наверняка имелись возможности. Кто-то скажет: почему в МГУ, что за понты? Ну, потому что, во-первых, это и правда один из лучших ВУЗов СССР, и диплом его котируется очень высоко. А, во-вторых, как бы для кого-то цинично это ни звучало: просто потому, что имею такую возможность. Вот, в прошлой жизни не было у меня шансов, а в этой есть. И я его использовал, независимо от того, нравится это кому-то или нет. К тому же, учиться я собирался по-настоящему, и закончить с красным дипломом. Потому что даже самому себе порой нужно доказывать, что ты что-то можешь.
Конечно, я очень много путешествовал по всему миру. Теперь для меня легче было перечислить те страны, где я не был, нежели те, в которых довелось побывать. По-прежнему купаться и загорать я больше всего любил на Кубе, поражая московских аборигенов великолепным загаром посреди зимы. Уже одно это заставляло их предполагать мою принадлежность к советской элите, поскольку выезд за рубеж был по-прежнему малодоступен для большинства населения. Не то, чтобы совсем нельзя было побывать за границей, но это было не так просто — да и то, в основном, лишь в соцстраны.