– Какие в лесу пули? – спросил я.
– Обыкновенные пули, – сказал Юрка. – В общем, ее надо поймать, и все дела.
– Поймала одна такая, – усмехнулась ты.
– Что-то дерево больно маленькое, – с сомнением сказала Маргаритка.
– Это не дерево маленькое, а кукла большая, – сказал я.
– Я тоже деревья валю. – Юрка замахал рукой, будто это не рука, а немецкий штык-нож. – Вот так! Так! Жжих! Жжах!
– Хоть с ножиком, хоть без, кое-кому куклу сроду не поймать, – сказала ты. – Кое-кто еще ни одного нормального дерева не свалил, а уже воображает.
– Кто это воображает? – насупился Юрка.
– Кое-кто! – еще раз отчеканила ты.
– Если все вместе пойдем, то поймаем запросто. – Юрка хотел, чтобы слушали только его. Он любил командовать и второй день называл себя кем-то вроде первопроходимца. – Еще Сашку Романишко возьмем. Он точно знает, где Ленка эту куклу видела. Стырим из дома бельевые веревки, чтобы куклу связать, и пойдем.
– И будем дураки, – сказал я.
На этот раз терпение Юрки кончилось, и он встал против меня на расстоянии вытянутого носа:
– Кто дурак? – спросил.
Я разглядывал его коленки и никак не мог заставить себя посмотреть Юрке в глаза. А еще подумал, что хорошо бы стукнуть Юрку палкой по руке, как били в лагере тетку. Но палки рядом не было. Пришлось отвечать:
– Не знаю.
Ответ прозвучал уверенно с железом в голосе, но так тихо, что никто не услышал.
– Чего сказал? – Юрка поднял кулак.
– Ничего, – ответил я еще более вызывающе, но, наверное, тихий голос случился у меня из-за того, что вчера под водой наорался, а может это надвигалась какая-нибудь ангина.
– Тааак, – протянул Юрка.
Это означало скорую оплеуху и поджопник.
– Если будете валяться, – Маргаритка стала заплетать косичку, – то тут говна полно.
– Интересно, зачем здесь какают, если у каждого в доме туалет? – спросила ты.
– Это новосельские после танцев. Им от клуба до дома долго терпеть, – ответила Маргаритка.
– В клубе тоже туалет есть, – сказала ты.
– Он маленький и в него всегда очередь. И вообще – какать лучше всего на свежем воздухе.
Вы беседовали так, как будто нас с Юркой вообще не было. От такого женского невнимания, драться Юрке расхотелось, и он опустил руку:
– Я тебя запомнил, слабак.
Будто раньше он меня все время забывал.
Повернувшись ко мне спиной Юрка противно загундосил:
– Бабуска, бабуска, там кто-то под окнами ходит. Я боюсь, бабуска.
Я надеялся, что все уже забыли слова твоего отца. А оказывается не забыли. Маргаритка и ты смотрели на меня с жалостью. Это уже совсем никуда не годилось. Напасть на Юрку, все равно что самому о стену стукнуться. Раньше я никогда такого бы не сделал. А теперь, неизвестно почему, сделал. Я подбежал к Юрке и, как собачник немку, что есть сил, его обнял. Мое изобретение было что надо. Мало кому придет в голову обниматься в такой момент.
