В эти грозные дни рабочие на Урале, колхозницы на полях Заволжья, хлопкоробы солнечного Узбекистана, шахтеры Сибири, все советские люди с беспокойством вслушивались в голос, доносившийся в эфире из Москвы.
Сурова и величава была в октябре 1941 г. Москва. По улицам мчатся грузовики с пехотой, несутся юркие мотоциклы, важно ползут приземистые танки. Витрины магазинов укрыты мешками с песком, дощатыми щитами. На бульварах, где еще недавно звенели детские голоса, среди оголенных деревьев вытянулись стволы зенитных орудий. На крышах домов, на балконах, за перилами, опоясанными броней, стояли пулеметы. Они были готовы обрушить свой огонь по вражескому самолету, прокравшемуся в московское небо.
По улицам к окраинам города шагали рабочие батальоны. На плечах бойцов — лопаты, ломы, кирки. Кто они, эти советские люди, оторванные от мирного труда? Кузнецы и профессора, парикмахеры и инженеры, библиотекари и кондуктора, люди самых разных профессий. Москвичи укрепляли свой родной город. Как и весь советский народ, они были полны непреклонной воли бороться с врагом. По призыву Московского комитета партии до полумиллиона москвичей днем и ночью работали на оборонительных рубежах. От передовой линии до Москвы рылись траншеи, окопы, противотанковые рвы, строились доты и дзоты, блиндажи и землянки, устанавливались различные заграждения против танков и пехоты противника. На окраинных улицах Москвы, на заставах возводились баррикады из мешков с песком, противотанковые препятствия— «ежи» из металлических крестовин.
На строительство оборонительных рубежей уходили трудящиеся Кировского и Дзержинского районов, Ленинской слободы и Сокольников, Красной Пресни и поселка Сокол. Каждый район Москвы считал священным долгом послать своих людей на защиту столицы.
Славно трудились потомки знаменитых краснопресненских рабочих. Ткачихи и прядильщицы Трехгорной мануфактуры имени Дзержинского по зову партийной организации сменили свои станки на кирки и лопаты.
«Каждый день мы начинали работать, как только рассветало, и оставляли лопаты после наступления темноты. С непривычки болели руки, ныла спина, но никто не жаловался на усталость, — рассказывает Мария Савина, мастер крутильной фабрики. — Мы знали, что враг близко, что мы трудимся для защиты Москвы… Нередко фашистские самолеты прорывались к месту работы, сбрасывали бомбы. Мы ложились в только что вырытые окопы, а потом вновь брались за ломы и лопаты… Стоя на краю гигантского рва, мы думали: „Фашисты здесь не пройдут“. И они не прошли».
