Марта опустила глаза.
- Три человека должны были просто ездить за Папой и смотреть по сторонам, остальные - обходить гостиницы и монастыри.
- Они меня только спугнули!
- Мне и не надо было, чтобы они тебя поймали, - самодовольно усмехнулся Бонакорси, - Они не знали, что ты Фрау Профос, а я не сказал. Меня бы отлично устроило, если бы они спугнули тебя с юга, чтобы ты села на корабль и приехала сюда. Кстати, раз уж мы беседуем, и ты не хочешь меня убить, не расскажешь, кому ты перешла дорогу?
- Я думала, это кровная месть за ту девку, - растерянно ответила Марта, - у вас же бывает такое.
- Ха! За тебя дают двести флоринов золотом и просят привезти, цитирую, "В таком состоянии, чтобы она могла говорить". Очень серьезные люди.
- Кто? Я же ничего такого не знаю.
- Хм... Ну могу подсказать, что не Папа и не кардиналы. Судя по тому, что тебя выпустили живой из Рима. Не генуэзцы, раз ты спокойно вышла из Банка. Не Аурелла Фальконе, для нее это слишком дорого, и вообще никто из Ферроны. Остаются венецианцы, французы, и люди короля Карла.
- Карла Испанского? Причем здесь он?
- Не он сам, а его люди. Может и не при чем, но нам интересно, кто может заплатить за сведения о человеке двести флоринов, а они могут. Война между королем Карлом и королем Франциском уже вовсю идет. На носу битва за Милан, а там и до Генуи доберутся.
- Понятно, - Марта задумчиво прошлась туда-обратно по комнате и остановилась спиной к Бонакорси у стола. Больше он ничего полезного не знает. Кинжал или пистолет? Выстрел услышат, значит, кинжал. До кресла два шага, внезапно ударить не получится. Но звать на помощь он не будет. Вскочит с кресла. Надо будет ударить снизу вверх, в сплетение. И оставить кинжал в ране, чтобы он тут все не забрызгал. Что сказать в отеле по поводу трупа? "Хотел обесчестить, я защищалась"? С такой легендой можно не беспокоиться насчет тишины. Когда-то похожая ситуация уже была...
- Теперь моя очередь задавать вопросы. Почему ты убила Франца?
- Глупый вопрос, - фыркнула Марта, - Сам знаешь.
- Только не говори, что убила его за супружескую измену. Если бы каждая женщина, которой муж наставил рога, бралась за пистолет...
- Он так и сказал, черт его побери! - вспылила Марта, - Я не каждая! Я особенная! Редкостная! Единственная!
- Не хочешь - не говори, - пожал плечами Бонакорси, - а кто была та девка?
- Не знаю и знать не хочу. Ты сам должен знать. Ее должны были похоронить и отпеть.
- В том-то и дело. Ни одна женщина в городе не пропадала. Феникс похоронил ее в безымянной могиле.
