Хлосниан вернулся к работе. Хирка хотела поблагодарить его за помощь на площади перед Чертогом Всевидящего, но не знала, что именно он сделал. И сделал ли что-нибудь. Она достала из корзины коричневую бутылку.
– Я принесла тебе масло.
Она поставила бутылку на скамейку.
– Этого много, – сказал он.
– Да. Это… подарок.
– Ах вот как. В таком случае, ты, наверное, и рецепт принесла?
Хирка почувствовала, как краснеет. Она думала об этом. Отец сказал бы, что она отдаёт задаром свой хлеб насущный, а что делать? Навсегда уехать из деревни и предоставить её жителей самим себе? Единственный в здешних местах лекарь был в свите Илюме, и он скоро уедет вместе со всеми.
– Ты можешь сам готовить его, на самом деле это очень просто. Надо взять миндаль, овёс…
– У меня нет времени готовить, – Хлосниан встретился с ней взглядом. Его лоб прочерчивали глубокие морщины. Синие глаза были ясными. Веко над одним глазом нависало чуть больше, чем над вторым. Деревенские дети говорили, что одна сторона его лица всегда спит. Хирка же считала, что это придавало его облику красоту и загадочность.
Она открыла бутылку, вылила несколько капель на ладони и провела по его руке. Она вся была покрыта белыми полосками. Шрамы. Хирка не знала, откуда они взялись, но знала, что масло помогало, когда кожу на руке Хлосниана начинало стягивать. Пока она массировала его руки, запах лошадей сменился запахом миндаля.
– У меня нет времени, но, может статься, мне придётся готовить масло самому?
Хирка сделала вид, что не слышит вопроса.
– Ты такой талантливый! – сказала она, глядя по сторонам. Она взяла в руки камень в форме спирали.
– То, что ты держишь, сделал не я. Это создано самим Потоком. Очень давно. До того, как появился род Има, чуть ли не до того, как появился мир.
– А-а… но ты всё равно талантливый.
Ответом ей стала усмешка.
– Я видел, что можно создать голыми руками. А это так, всего лишь времяпрепровождение.
Это не ложная скромность. Хирка знала, что Хлосниан создал изображение Всевидящего в Чертоге, на которое приезжали посмотреть издалека, но после того как скульптура была закончена, ноги его в Чертоге больше не было. Рамойя говорила, его тяготит бремя представлений о безупречном.
– И что же ты видел? – спросила она.
Хлосниан отложил в сторону каменную фигурку. Он смотрел в пыль невидящим взглядом.
– Древо. Древо Всевидящего. Я видел его лишь раз, когда служил заклинателем камней в Эйсвальдре, – Хирке было интересно, чем на самом деле занимаются заклинатели камней, но она не хотела перебивать Хлосниана. Он работал в самом Эйсвальдре! Город в городе. Дом Всевидящего.
