Карлон, тоже однажды трогавший уши эльфийки, с трудом удержался от того, чтобы не воскликнуть: «Правда, что ли?!».
- Ваша ирония мне понятна, – слабо улыбнулась молодая герцогиня. – Но я всё же хотела бы услышать… упрям ли он? Захочет ли завершить дело, даже если после провала его поручат кому-то другому?
- Понятия не имею, – пожала плечами Вэлрия. Пёстрые птицы в вольере заволновались отчего-то, принялись бегать по сетке, махать крыльями, оглашая теплицу дикими воплями, каким позавидовал бы обозлённый ишак. – Но мне кажется, этот Пётр – самовлюблённый выродок, считающий себя главным героем героической баллады. У него есть все основания полагать себя непобедимым, а все свои неудачи – временными. Если речь о покушении на вас – я ставлю на то, что он попытается снова. Чтобы доказать себе, что непобедим. Что он – главный герой.
Кристина медленно кивнула:
- Это тот ответ, на который я надеялась. Ну а вы, капитан? Вы готовы бросить пришельцу вызов, даже если это станет… финансово неоправданно?
Вэлрия ответила не сразу. Она сперва натянула на левую, здоровую, руку перчатку, заправила в неё рукав блузы. Ещё раз пожала плечами:
- Может быть.
- Если пришелец выберет меня своей целью, то остановить его смогут только две силы – вы и мои гвардейцы, – откровенно сказала герцогиня.
- И вы предпочитаете, чтобы первый удар на себя приняли мы. – Девушка криво улыбнулась, натягивая вторую перчатку. – Добровольно и с радостью. Потому что наёмников можно достать ещё, а вот новых гвардейцев взять неоткуда.
Карлону показалось, что у Кристины Второй дёрнулась щека. Но он не стал бы биться о заклад. Тем не менее, герцогиня ответила спокойно, непринуждённым тоном:
- Вы очень симпатичны мне, леди Вэлрия. Но с Яной мы играли в детстве. Сколько себя помню, она всегда была рядом. Всю мою жизнь. В наших играх Яна была рыцарем, а я – прекрасной дамой. Помню, однажды я сидела на позолоченном стуле в отцовском кабинете, как на троне. Яна протягивала мне свой игрушечный деревянный меч и клялась, что умрёт, защищая мою жизнь и мою честь. Потом мы обе выросли. И Яна на самом деле умерла, защищая мою жизнь. И любая из её сестёр без колебаний умрёт – за мою жизнь, мою честь. Я хочу давать им как можно меньше поводов для этого благородного поступка.
- Госпожа… - взволнованно начала было густо покрасневшая леди Эмилия, однако молодая правительница взмахом руки заставила её умолкнуть:
- Итак, леди Вэлрия, я снова спрошу вас…
