— Но причина-то неизвестна, — возразила я. — И это меня тревожит, понимаете, Дитрих? Я не знаю, кто это делал, и начинаю подозревать всех. И Эмми, и Штефана, и свою умершую наставницу, и… даже вас, Дитрих, вас я тоже подозреваю, чего уж скрывать.
Он рассмеялся. Немного приглушенным, но таким заразительным смехом, что я невольно начала улыбаться, хоть и чувствовала себя необычайно глупо. Мне не нравилась ситуация, в которой я сейчас находилась, и не нравилось, что я никак не могу на нее повлиять. За то время, что уехала из дома, я привыкла, что моя жизнь зависит только от меня.
— Подозреваете, что я забыл про ужин? — уточнил Дитрих. — Не надейтесь. Как вы, кстати, себя чувствуете? Тошнота прошла?
— Ее почти не было, — пояснила я. — Даже странно, если учесть, как плохо мне было после сканирования в Сыске.
— Во-первых, с вами работал Карл, а он умеет делать все очень бережно, — пояснил Дитрих. — А во-вторых, в Сыске скорее всего старались вытащить воспоминание так, чтобы оно у вас не восстановилось. Вот и…
Мы шли по улице размеренным шагом бесцельно прогуливающихся людей, и мне подумалось, что сейчас мы стороннему наблюдателю напоминаем обычную парочку, болтающую о всяких глупостях, хотя речь шла о вещах довольно серьезных. Наверное, это и есть та самая «конспирация»?
— Вот довольно приличное заведение, — неожиданно сказал Дитрих, остановившись перед входом в полуподвальное помещение, над которым весело плясала в воздухе фантомная вывеска ресторана «Гаэррский плющ». В нем я не была ни разу. Со Штефаном мы часто ходили по разным местам, но все они относились к модным заведениям, в которых могли позволить себе ужин только обеспеченные люди. Штефан… Имеет ли он отношение к тому, что случилось в моей голове? Или я разлюбила его потому… потому что никогда не любила, честно призналась я себе. Мне льстили его ухаживания и настойчивость, льстило, что Эмми, да и не только она так восхищаются моим поклонником. Но сильного чувства не было никогда.
— Почему плющ? — спросила я Дитриха. — Здесь подают только растительную пищу?
— Обижаете, Линда. — Он аж передернулся от возмущения. — Стал бы я приглашать девушку туда, где нет мяса?
— Так для конспирации же, — напомнила я.
— Даже для конспирации не готов пойти на такую жертву, — чуть обиженно ответил он. — Всему должен быть предел. Незачем над собой издеваться без особой необходимости. Нет, с едой здесь все хорошо, вот увидите. У них такая фирменная отбивная! Ммм… — Он мечтательно поднял глаза, уперся взглядом в потолок и посмотрел теперь уже на меня. — Попробуете, поймете.
