«Ну и дуреха! Что она такое городит?!» — возмущалась про себя Далила.
— Да ты как была, так и осталась безмозглой девчонкой! Тоже мне! Нашла в чем тебе завидовать! Если я и живу по правилам, то не потому, что они мне кем-то навязаны, а потому, что они — мои, они у меня и в голове, и в сердце. И до свадьбы я постараюсь дожить в том виде, в каком появилась на свет. И касается это только меня и Кассиану.
Как после этого Далила могла не рассказать Асусене о том, что произошло у нее с Витором в кабинете? Это был ее единственный реальный довод. Единственный способ образумить окончательно задуренную Асусену.
— Ну поверь ты мне! — умоляла она подругу. — Теперь ты видишь, что он подлец! Понимаешь? Подлец! И если ты с ним останешься, то тебе придется еще много-много страдать, пока ты наконец не прозреешь и не увидишь, какой он отъявленный мерзавец!
И что же Далила услышала в ответ? Казалось бы, что можно возразить против вопиющего факта: возлюбленный Асусены пытался силком поцеловать Далилу у себя в кабинете!
— Кассиану прав, ты кажешься легкомысленной и доступной, — начала вещать Асусена, но, увидев округлившиеся глаза и приоткрытый рот Далилы, спохватилась и добавила: — Нет, конечно, ты не такая, но такой ты кажешься. Витору это не понравилось, и он решил тебя проучить…
— Если ты и тут оправдала Витора, то, значит, не заслуживаешь моей дружбы и нам, подруга, больше не о чем разговаривать! — с этими словами Далила в бессильном возмущении хлопнула дверью.
Пробегая мимо удивленной донны Серены, она бросила на ходу:
— Мне иногда кажется, донна Серена, что ваша дочь окончательно сошла с ума!
Увидев, как его бедовая дочка вихрем ворвалась в дом с горящими щеками и слезами на глазах Самюэль задумчиво сказал:
— А не намылить ли мне шею Кассиану?
— Нет, папочка! Сегодня я поссорилась с Асусеной! И теперь не знаю, помиримся ли мы вообще когда-нибудь. Будь я виновата, то попросила бы у нее прощения. Но виновата она и не станет передо мной извиняться.
— А ты не чинись, доченька, сделай шаг первая, — посоветовал умудренный жизненным опытом Самюэль. — Вы ведь как сестры, и в будущем вам жить одной семьей. Всегда лучше получить рану, чем ранить самому…
Далила кивнула, она готова была сделать хоть сто шагов. На Асусену она не сердилась, она злилась на себя, что никак не может пробить глухую стену, в которую замуровали ее подругу. Вздохнув, она заторопилась к Кассиану. Рыбаки завтра уходили в море.
