— Я сообщу сеньору Самюэлю, что вы его разыскиваете, — пообещала Питанга, — но вам придется подождать. Это неблизко.
Лицо незнакомки просияло.
— Я подожду, подожду! — сказала она. — Мне так нужно, просто необходимо с ним поговорить. А пока я пройдусь по пляжу, погуляю. У вас здесь так красиво, просто замечательно!
Мануэла, заметив, что дочь разговаривает с «бесстыжей», как она ее окрестила, тут же напомнила Питанге, что той скоро идти в школу, и Питанга мгновенно исчезла из бара. Немного погодя ушла из бара и незнакомка, провожаемая неодобрительным взглядом Мануэлы. Она огляделась по сторонам и пошла по направлению к теннисным кортам, где обычно толпилась и шумела молодежь.
Не прошло и четверти часа, как в бар влетела Адреалина. Мануэла недолюбливала эту хиппи, девчонка была, по ее мнению, малость не в себе. Вслед за ней влетел Пессоа.
— Соку, сеньора Мануэла! — закричал он. — Соку! Дреночке плохо!
Дреночке, видно, и в самом деле было плохо, потому что Мануэла не успела поставить на стол сок, как Дреночка пулей вылетела из бара. Зато в окне мелькнула незнакомка, вошла и уселась в уголке. Пессоа выскочил вслед за Дреной.
«Какой-то сумасшедший дом», — вздохнула про себя Мануэла.
И будто в подтверждение ее мыслей у дверей зафырчал «джип» и в двери чуть ли не вбежал Самюэль. Питанга сообщила ему о незнакомке, он отвез Питангу в школу и помчался на свидание.
— Мне бы не хотелось, чтобы из-за ваших встреч пострадала репутация моего заведения, — ядовито прошипела вслед ему Мануэла, но он и внимания на нее не обратил, торопясь к одиноко сидящей в уголке женщине, рассеянно жующей бутерброд.
Женщина тоже вскочила ему навстречу.
— Сеньор Самюэль?
— Мария Соледад?
Они сели за столик, и было видно, что для этих двоих никто в мире больше не существует.
— Совсем стыд потеряли! — прокомментировала Мануэла эту встречу.
— У меня сердце чуть из груди не выскочило, когда я получила вашу телеграмму. Села в первый же автобус и тут же в аэропорт. Все, что вы написали о моем сыне, правда?
— Да, ваш сын в Форталезе. Когда я узнал, что на том паруснике была женщина с ребенком, все стало проясняться.
Глаза Марии Соледад наполнились слезами.
— Я потратила столько времени, разыскивая моего сына, и столько раз мои надежды не оправдывались. Я уже отчаялась, и вдруг — ваша телеграмма. Неужели я найду своего маленького Франсиску?
— Мы зовем его Франшику, — сказал Самюэль.
— Неужели? Так называл его мой отец… — проговорила растроганная Мария Соледад.
