Несколько шагов Оливия сделала как под гипнозом, а затем очнулась и попыталась вернуться к гостям. Витор же крепко удерживал ее за руку.
— Отпусти! Слышишь? Убери руку! — потребовала она, и неожиданно получила поддержку со стороны Франшику.
— Оставь девушку в покое, — сказал тот. — Ты, похоже, азартный игрок, и тебе все равно с кем играть.
— Исчезни, — процедил сквозь зубы Витор. — Мне не хочется портить праздник.
— А ты держись подальше от Асусены!
Пока они обменивались угрозами, Оливия успела уйти в круг гостей.
— Ты никогда не думала, что мы могли бы породниться? — сказала Изабел Летисии, которая выглядела на этом празднике одинокой и держалась чуть отстранено. — Наши дети — как два голубка.
В ответ Летисия рассеянно кивнула, так и не поняв, о чем ей говорила Изабел.
Франсуа, старавшийся не быть слишком назойливым, все же держался вблизи Летисии, чем доставлял огромную неприятность Аманде.
— Изабел, мне кажется, тебя разыскивает Бонфинь, — соврал он, чтобы избавить от нее Летисию.
— Спасибо, — оценила его поступок Летисия, — Изабел тараторила что-то, а я не расположена сегодня к беседам.
— Прости. Я тоже не буду тебя беспокоить, — поспешил удалиться Франсуа.
— Нет, ты меня неверно понял. В твоем обществе я чувствую себя спокойно.
Изабел пошла искать Бонфиня, но тот был занят разговором с Гаспаром. Правда, разговор у них вышел совсем не тот, на который рассчитывал Бонфинь. Гаспар не хотел ничего слышать о делах фирмы. Тогда отчаявшийся Бонфинь прямо заявил, что Витор совершил подлость, чреватую большим скандалом, а то и крахом всей фирмы.
В тот же момент к ним подошел Витор, все время не спускавший глаз с Бонфиня, и попытался увести деда:
— Тебя ждет Эстела! Она послала меня за тобой.
Расчет его оказался точным: имя возлюбленной подействовало на Гаспара магически.
— Сейчас пойдем. Но прежде я скажу несколько слов моему старому другу, — отойдя с Бонфинем на пару шагов, он раздраженно бросил ему: — Ты не в первый раз пытаешься поссорить меня с внуком. Это печально. Не ожидал от тебя такого.
Он решительно направился прочь, и довольный Витор, положив руку ему на плечо, весело крикнул Эстеле, а заодно и Бонфиню:
— Я веду его! И обещаю, что сегодня он больше не будет отвлекаться на дела.
Бонфинь, понурив голову, побрел к машине и, не сказав никому ни слова, уехал домой.
