- И как же это случилось? – все-таки осмелилась спросить Адриана.
- А очень просто, - насупился Иван, - обыкновенно. Я пришел, еще никого не было. Склад огромный, пустой. Я спрятался, подождал. Вообще-то я хотел с ней поговорить. Думал, она поймет меня. И пистолет прихватил на всякий случай. Чтобы лучше поняла.
Иван замолчал, но Адриана потянула его за рукав. Она понимала, что камера снимает, и Иван должен, должен говорить!
Он налил себе еще рюмку.
- Она стояла ко мне спиной. Услышала шаги и обернулась. Узнала меня и вскрикнула. Мне ничего не оставалось делать, и я выстрелил. Пистолет я сразу же бросил. А Клариси упала. Я тут же опять спрятался, потому что вбежал шофер Режины…
Аделму издал что-то вроде глухого стона и проговорил:
- Поздно я вбежал, эх, поздно! Чуточку бы раньше, и я бы с ним поговорил!
- Дурачок какой-то, - продолжал Иван, - к ней кинулся, потом пистолет схватил. Я-то был в перчатках. Мне что! В общем, я ушел через разбитое окно от греха подальше. И теперь…
Налитыми кровью глазами он угрожающе смотрел на Адриану.
- Теперь если ты пикнешь, я и тебя убью. Дело нехитрое…
Адриана нажала кнопку и выключила видик. Все сидели молча, потрясенные.
Первым заговорил Алтаиру:
- Пленку я забираю как вещественное доказательство и сейчас же приобщу ее к делу. Сообщаю, что уголовной ответственности подлежат сеньора Адриана как скрывшая факт убийства и сеньора Режина за дачу ложных показаний. Честь имею кланяться!
Алтаиру забрал пленку и ушел.
Элеонор поцеловала Режину и ушла следом. Она собиралась зайти и все рассказать Марии-Антонии.
Попрощалась и Адриана.
- Завтра оденьтесь поприличнее, сеньора директор, - сказала ей Режина. – Ваша юбка годится только для секретаря.
Довольная Адриана вспыхнула.
«А через два дня будет готов и анализ ДНК на предмет установления отцовства», - подумала она.
Адриана ухитрилась отрезать маленькую прядку волос Фортунату, когда он прилег вздремнуть в спальне, и сама отнесла ее в лабораторию. Да, дни ее торжества не за горами! И напрасно пугает ее Алтаиру уголовной ответственностью!
Один Аделму в этот день не торопился уйти. Он сидел в углу гостиной, мрачный, подавленный. И заново переживал тот страшный день. Трагичнее всего было то, что, приди он хоть чуть-чуть раньше, все могло бы быть иначе! Своими руками задушил бы он Ивана!
Режина подошла, прижалась к нему и прошептала:
- Прости! Я ведь и в самом деле думала, что ты… И правда люблю тебя…
Аделму поднял на нее глаза. Сложное было у него выражение – снисходительность, усмешка, боль…
