Гату решительно отворил дверь «Бежи-Баия». Несмотря ни на что, он должен предупредить свою возлюбленную об опасности. Он позвонил в дверь. Женщина радостно улыбнулась своей милой, смущенной улыбкой, пригласила войти, усадила в кресло, угостила сигарой. Все сомнения и муки Гату отступили. Он хотел только одного: быть рядом с ней, смотреть на нее, оберегать ее покой. Медленно, запинаясь, не сразу находя нужное слово, Гату признался ей в своем чувстве, в своих поступках, продиктованных этим чувством, в своем желании защитить ее от опасности, которую таит в себе Режина Фигейра. Столько нежности и преданности было в его наивных, искренних словах, что видавшая виды женщина поразилась – ее преданно любит мужчина, знающий о ее тайных страстях. Впервые за ее долгую жизнь мужчина готов был отдать ей себя, не требуя ничего взамен.
Гату вернулся в бар с легким сердцем. Он почувствовал, что эта непостижимая женщина оценила его. Клаудинор своими вопросами еще долго донимал Гату. Их разговор оборвался внезапно – они увидели, как мимо витрин бара медленно шла женщина в светлом плаще и темных очках. Гату снял фартук и направился следом. Он долго стоял у знакомого подъезда многоквартирного дома. Сердце его учащенно билось. Уже стемнело, когда из дома вышла его возлюбленная в сопровождении… Гату пригляделся, не вея своим глазам. Это не был Алвару Фигейра, это был отвратительный старик, которого он видел впервые. Гату отказывался верить своим глазам, но они упрямо свидетельствовали: его возлюбленная, дона Карлота Вальдес – обыкновенная… Гату повернулся и зашагал прочь.
Режина все глубже и глубже погружалась в темную пучину неприятия всех и вся. Она всегда легче не понимала и не принимала, чем одобряла и поддерживала. Поэтому в недругах, тайных или явных, у нее недостатка не было. Взять хотя бы того же Ивана, Марию-Антонию, Нану… В последнее время стан ее недругов стремительно разрастался. Отец, его приживалка Инес, Клариси Рибейра, Адриана, а за ней, несомненно, и Фортунату… Почву из-под ног выбил Фигейра – преданный, нежный муж оказался содержателем любовницы. Режина отдавала себе отчет, что война на всех фронтах обессиливает ее.
Режина опять проснулась рано. Лежала и смотрела в окно. Рассветало, наступающий день требовал от нее спокойствия и сил. Она посмотрела на спящего Алвару и поежилась. Заниматься любовью с ним, грязным предателем? Прикоснуться к нему значило простить его, а до этого она еще не опустилась. Но потребность в мужчине угнетающе подавляла ее. Режина вздохнула: к многочисленным проблемам прибавилась новая. Ей нужен был мужчина, самец… Она вздрогнула от оглушительного звонка телефона – отец просил немедленно зайти к нему.
