Дусс и так стоял уже на коленях, так что только повернулся лицом к ящику. Он коснулся лбом пола.
— Отец Крав, молю тебя, не оставляй Верна сегодня и сделай так, чтобы с ним ничего не случилось!
— Я не могу.
Дусс медленно разогнулся. Еще медленнее он обвел взглядом комнату. Он увидел именно то, что ожидал увидеть, и это было еще страшнее, чем если бы в ней оказалась сейчас вся шайка Детей Вузза. Никого. Четыре стены, два коврика, ящик… все, как должно быть.
Конечно, кто-то из соседских приятелей мог разыгрывать его, но голос был не детский. Нет, он не напоминал даже срывающийся баритон Бесстраха, которым тот так гордился.
— Кто это говорит? — дрожащим голосом спросил Дусс.
— Я.
Голос казался сильным и звучным, хотя слышался как бы издалека. Дусс подавил сильное желание вскочить и броситься вниз, в сортир.
— К-к-кто т-ты? — спросил он у пустой комнаты.
— Я, Крав, твой бог.
Голова Дусса стукнулась об пол. Его зубы отбивали дробь, а на спине выступил холодный пот.
— Чего ты боишься? — спросил голос немного удивленно. — Я — твой бог. Ты — мой сын. Тебе вовсе нечего меня бояться.
— Ты… Ты никогда еще не говорил со мной!
— Ты сам никогда не обращался ко мне, когда мы с тобой были одни, вот и все. И потом, ты уже взрослый, чтобы понять. Ну, почти взрослый.
Дусс осторожно приоткрыл один глаз. Большой черный зуб был таким же, как всегда. Дусс почти ожидал увидеть вокруг него призрачное драконье тело или что-то в этом роде, но видел только зуб.
— Но почему ты не разговаривал с Верном?
— Потому что он не мой, — терпеливо объяснил бог. — Ты мой. Только ты можешь поклоняться мне, и я не буду говорить ни с кем другим.
— Но Верн мой брат!
— Он твой сводный брат. Ты — Гордуспех Кравский. Я — Крав, бог твоего отца, и отца твоего отца, и многих отцов, что были до них. Думаю, я даже не слишком обиделся бы на тебя, зовись ты некоторое время Гордуспехом Верлийским, хотя увлекаться этим тебе, пожалуй, не стоит. Верл бог твоей матери. У нее не осталось детей, кроме вас двоих, так что я не против поделить тебя с ней. Ну, не всего тебя, конечно, но немного. Иногда, — добавил бог, и голос его зазвучал чуть менее уверенно.
Слабый свет забрезжил в сбитой с толку голове мальчика.
— Наша мама? Она была замужем за другим, прежде чем вышла за отца?
Бог вздохнул.
— В некотором роде. Твой отец знал, что Верноместь был сыном…
— Кто?
— Верн, глупыш! Его подлинное имя — Верноместь. Волнорез знал, что он не отец ему, но принял его. А я — нет, так что скажи своему сводному брату…
