— Отец Крав, — молвил Дусс. — Благодарим тебя за то, что ты хранил и оберегал нас весь этот день, и за пищу нашу. — Эту молитву он запомнил еще с тех пор, как их отец произносил ее, и он повторял ее каждый вечер.
Бог не ответил. Бог никогда не отвечал.
Жители Безбожного квартала получили свое прозвище за то, что никогда не посещали ни одного из сотни храмов на острове. Они и не нуждались в этом, ибо у каждой семьи был свой бог вроде Крава.
Крав это настоящий зуб дракона — старый, черный, размером с два здоровых кулака Верна — весьма угрожающе, если представить, какого же размера должен был быть весь дракон.
Но он никогда не говорил. Другие мальчишки рассказывали Дуссу, что их семейные божества разговаривают с их отцами, а иногда даже с ними самими, но Крав не говорил никогда. Зато настоящий зуб дракона был куда более впечатляющим богом, чем какая-нибудь фигурка из глины, или камня, или металла, и Дусс гордился своим богом.
Они обедали молча. Дусс как младший взял себе меньшую часть. Они проголодались, поэтому обед не занял много времени. Они не достигли состояния сытого блаженства, следующего обычно за сытной трапезой, однако Дуссу это состояние было вовсе незнакомо, так что и не было повода для огорчения. В комнате было уже почти темно, подходило время ложиться спать. Почти каждый вечер братья перед сном разговаривали. Верн рассказывал Дуссу про родителей, которых тот почти не помнил. Потом они засыпали, готовясь к новому дню.
Посуды у них не водилось, так что мыть было нечего, и никому из них не хотелось пить настолько, чтобы спускаться для этого на семь этажей. Дусс забрался в тайник и достал оттуда книгу.
После самого Крава книга была самым ценным их имуществом. Берн более или менее научился читать у матери, а потом сам научил этому Дусса, и по вечерам теперь они читали книгу вдвоем. Дусс читал уже лучше, чем Берн, хотя старался этого не показывать. Впрочем, чтецы из них обоих были так себе. Книга оказалась сложной; она рассказывала историю страны, откуда много лет назад приплыли их родители, и написана была на языке предков. Хотя они говорили на нем с друзьями и соседями, в повседневной жизни они пользовались альгазанианским, заметно от него отличавшимся. Так что многого в книге братья просто не понимали.
Верн улыбнулся, как бы извиняясь, и покачал головой.
— Не сегодня, — сказал он. — Сколько у нас денег?
Дусс быстро отвернулся, чтобы скрыть свое огорчение. Хотя ответ он знал и так, он на коленях подобрался к половице, скрывавшей тайник.
