Огневая сшибка произошла еще до подхода к точке. Мы легко смяли боевое охранение. Храбрости защитников хватило на полчаса и, бросив позиции, они сбежали. Сработал эффект неожиданности, нас не ждали с этого направления. Остатки роты ворвались в подземную галерею. Время действия коктейля истекло, наступил откат, штрафники стали медленнее двигаться, пропала сверхреакция.
Командир, посмотрев физические показатели подчиненных, послал нас двоих вглубь подземного комплекса в авангарде. Перемещаясь и ведя стрельбу, мы углубились в него. Неожиданно перед нами открылся огромный тоннель. Сеть не работала, где-то была включена глушилка. Отец, показав знаком “прикрой, я иду первым”, двинулся по тоннелю, я осторожно последовал за ним. В этот момент земля вздрогнула и взрывная волна подняла меня и бросила куда-то вперед. Последним моим воспоминанием стала мчащаяся на меня стена, покрытая черными извилинами трещин.
Очнувшись, я с трудом открыл один глаз. Второй не открывался, несмотря на мои усилия. Вокруг стояла непроницаемая темнота, меня тошнило, острая боль пульсировала, охватывая все тело. Густая вязкая кровь, текущая по лицу, вызвала страх, и я неосознанно попытался рукой ощупать голову, цела ли она. Обследовать раненую голову помещал шлем скафандра. Проведя перчаткой по поверхности шлема, я обнаружил глубокую вмятину с левой стороны головы. "Лишь бы мое серое вещество не вытекло", — неожиданно мелькнула странная мысль[5]. Я попробовал пошевелиться и сразу пожалел об этом. Ужасная боль взорвалась в теле, и когда стало невыносимо терпеть, я зашептал.
— Мама, мама, мне плохо, мама, помоги мне, мама.
Аптечка, встроенная в скафандр, наконец-то заметила огромное количество адреналина в крови и впрыснула обезболивающий наркотический состав. Сознание плавно унеслось в мир грез, где я летал среди облаков и даже выше, любуясь сверкающими белоснежными пуховыми перинами, взбитыми добросовестной хозяйкой так, что вокруг разлетелись пух и пушистые перья. Вдруг начался настоящий звездопад из цветных искр и мою душу переполнили радость и восторг. Вокруг меня закружился красный огонек. Я немного поиграл с ним в догонялки. Огонек, нет, уже маленькая звезда, сменив цвет на небесно-голубой, помчалась вдаль, как бы призывая меня следовать за собой. Продираясь через чудесные видения за путеводной звездой, я обнаружил скрытую в тумане дверь, за порогом которой я пришел в чувство.
Прислушавшись к ощущениям, понял, что меня бережно волокут по шероховатому полу тоннеля. Разлепив слипшийся правый глаз, попытался повернуть голову, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь. Все расплывалось и пришлось немного напрячь зрение, чтобы увидеть неяркий луч фонаря. Он желтым пятном пробивался сквозь пыльную взвесь, осторожно двигаясь по стене, иногда выхватывая из мрака тоннеля покрытые сероватыми потёками стены и потолок.
