Не меньше десяти минут он простоял на коленях возле камня. Толчки стали тише, а потом и вовсе перестали, синие символы гасли один за другим, на лице княжича появилась улыбка. Он уверенно брал под контроль кристалл, тот явно стабилизировался, трещины почти исчезли, а конструктов оставалось еще больше половины. Новые уже не появлялись, видимо, все силы колдуна шли на восстановление камня.
Наконец, трещинки исчезли, Тятьев тяжело поднялся, видно было, что колдовство далось ему нелегко. Руки дрожали, на лбу появились глубокие морщины, и вообще он как-то постарел, осунулся, из дышащего здоровьем живчика превратился в изможденного старика.
- Это ты, - он ткнул в меня костлявым пальцем, - ты! Ты это сделал. Не знаю как, но тебе конец.
Он попытался притянуть очередной конструкт, с трудом ему это удалось, возле ладони княжича начало формироваться какое-то убойное заклинание. Княжич вливал в него остатки своих сил, видно было, что это прямо вытягивает из него жизненные силы, но он упорно колдовал и колдовал. Я оглянулся – бежать было некуда, вокруг только разбитая мебель и посуда, валяющиеся обломки, стена и потолок застыли складками, выхода видно не было. Видимо, мне действительно пришел конец, от заклинания такой силы мой щит не спасет.
Гримаса на лице Тятьева должна была означать улыбку – он почти справился, и теперь не торопился, докладывая последние штрихи на схему, когда голова его отделилась от тела.
- Получи, сука, - выдохнул я, подкидывая на ладони рукоятку тактического клинка, энергии, отобранной у волка, хватило на единственный удар. И тут же пожалел об этом.
С противным скрежетом, словно по мокрому стеклу вели пальцем, кристалл в центре семилучевой звезды рассыпался. Все символы одновременно зажглись ослепительным синим цветом, пол ушел у меня из под ног, и я провалился куда-то в темноту, теряя сознание.
Очнулся я от того, что кто-то осторожно шлепал меня по щекам. Открыв глаза, я увидел сначала пенсне, а потом – и всю физиономию своего начальника.
- Очнулся, - ласково сказал тот. – Вставай, герой, хватит валяться.
Я поднялся, покряхтев – надо же показать, что раз герой, то подвиг отнял много сил, но никого, видимо, этим не впечатлил. Розумовский, увидев, что встаю, тут же убежал куда-то, а все остальные вокруг были заняты. Да, и этих остальных было много – и серые, и черные, и даже красные, таких я не видел еще.
Все, что было до взрыва, помнил отлично, но сознание я терял в помещении, а в себя пришел на свежем воздухе. Знакомые стены Полесной, за которыми я прятался во время магической драки, возвышались метрах в сорока от меня, на месте ворот зиял пролом, башенки были частично обрушены, да и самим стенам досталось – все в трещинах и сколах, со следами мощных ударов.. Вокруг виднелись какие-то домишки, бродили люди, плакали дети, визжали женщины, их сортировали, сгоняя в небольшие колонны, и куда-то уводили. Часть строений дымилась, мимо меня поволокли за ногу стражника, судя по пустым глазам, глядящим в небо, он был мертвый совсем. Еще несколько тел валялось возле пролома.
