Княжич Тятьев лениво протянул руки к земляной массе, воткнул пальцы в месиво. Хилков тем временем сформировал вокруг себя щит – намного плотнее того, что я видел на поляне у Белосельского, и тяжело дыша, вытирал пот со лба. На другой его руке сформировалась знакомая мне шаровая молния, выросла до размеров баскетбольного мяча, оторвалась от ладони и присоединилась к десятку других таких же, выстроившихся прямо над головой стольника.
Земляная масса тем временем начала превращаться в нечто звероподобное. Оскаленная пасть, шипы на узкой спине, мощные лапы с горящими лавой когтями. В разные стороны выстрелили крылья, земляной дракон подпрыгнул, поднялся в воздух, завис перед создателем.
Тот щелкнул пальцами, дракон повернул голову в сторону Хилкова и как-то с ленцой, медленно набирая скорость, полетел.
Хилков развел руки чуть в стороны, и шаровые молнии, сверкнув, оказались возле дракона. От них к летающему существу протянулись искрящиеся синим жгуты, каждое такое попадание оставляло на теле дракона выбоины, которые вскоре превратились в зияющие отверстия. Немногим более десятка секунд потребовалось, чтобы от дракона осталась в буквальном смысле кучка земли. Впрочем, от шаровых молний тоже ничего не осталось.
- Эффектно, - решил разбавить пафос события Тятьев-старший, отряхивая руки. – Но это не второй круг. Кто тебя учил, уж не наш ли дражайший Емельян Порфирьевич?
- Ага, он, - тяжело дыша, кивнул Хилков.
- Старая школа, - одобрительно покивал местный княжич. – Но слегка устаревшая, так сказать. Да и силенок у тебя маловато, хотя твердый третий круг, молодец. А что ты скажешь на это?
Он словно стряхнул воду с кончиков пальцев, и в сторону Хилкова помчались десять шариков. Крошечные, меньше мелкой монетки, они казались совсем безобидными, но я-то видел – в каждом из них больше энергии, чем во всех применявшихся конструктах, вместе взятых. Словно черные дыры. Действительно черные, они поглощали все вокруг – и брошенные навстречу Хилковым молнии, и линии барьера, и защитное плетение купола. Хилков окутал себя пеленой заклинаний, плотной, не хватало только высоковольтного гудения, шарики закружились вокруг, снимая слой за слоем. Колдовской сотник уже не атаковал – он едва успевал ставить одну защиту за другой, целиком сконцентрировавшись на этих шариках.
Княжич Тятьев подошел поближе, остановился метрах в двух от Хилкова и, наклонив голову, наблюдал, как его творения рвут на части выставленные щиты. В этот момент я очень порадовался, что не нахожусь там, внизу, моя защита и секунды бы не выстояла.
