Про искры я сказал – ну чтобы показать, что не последний член коллектива. Тятьев неожиданно оживился.
- Давай, как искру увидишь, подай знак. Куда смотреть?
Я показал, где точно проходит нить, даже создал небольшого светляка и подвесил его рядом. А как только увидел крохотную вспышку, хлопнул в ладоши.
- Есть, - довольно улыбнулся боярин. – Я тоже увидел. Олег, ты как?
Тот только руками развел.
- Это вы такие глазастые, я, сам знаешь, больше разрушать могу. Ладно, что дальше делаем?
- Идем, - Тятьев мотнул головой, - смотри, дорога прямо в направлении границы, значит, через несколько километров уже Рязанщина. Если до этого не найдем ничего, будем выбираться и подмогу ждать, тем более что где-то через час они все равно на развилке будут. По карте – деревня эта на той поляне была, значит, карта врет.
- Одно из двух, - продолжил Хилков, - или деревеньки нет больше, или не было никогда. Но хватит рассуждать, уже обед скоро, а мы все телимся.
Тятьев согласился, и мы зашагали по ровной, хорошо укатанной дороге. Первый вопрос, который бы я задал – как эта дорога стыкуется с той, по которой мы ехали. Но раз у моих коллег это удивления не вызвало, то я тоже решил пока собственным невежеством не щеголять. Тем более что всего через несколько минут мы вышли к очередной развилке.
Путь разделялся на три, прямо как в народных русских сказках. И валун стоял прямо посреди дороги, вот только надписей на нем никаких не было. Только человеческий череп на верхушке, сигнальная линия доходила до точки над ним, и вертикально вниз уходила в правую глазницу.
- Направо пойдешь – коня потеряешь, - тихо сказал я.
- Что-что? – переспросил княжич.
- Сказки такие у нас в пограничье есть. Про вот такие дороги с валунами, только на них еще надписи. Направо пойдешь – коня потеряешь. Налево пойдешь – смерть найдешь.
- А прямо?
- А прямо у нас никто не ходит, - вздохнул я. – Все огородами какими-то.
- И как выбираете?
- Монетка. Подбрасываете монету, на какую сторону упадет, туда и идем.
Хилков покопался в кармане, достал золотой, подбросил. Монета воткнулась ребром в наст.
И мы пошли прямо. Княжич монету поднимать не стал – видимо, не по чину ему за всякой мелочью наклоняться, а я постеснялся как-то. Но на монету следящий конструкт наложил, чтобы на обратном пути поднять. Вот действительно, мелочь, даже по моим капиталам, а жалко – четыре грамма золота вот так оставлять.
- Правильно, - одобрил мои действия Тятьев, - тут неизвестно что начаться может, якорь всегда не помешает. Молодец, Марк.
