— Э-эй!..
— Угу. Сколько времени?
— Ш-ш!.. Около полуночи.
Рэп заметил Джалона. Тот, полусогнувшись, стоял на коленях и тер глаза.
— Что случилось? Рассвет еще не скоро.
— А мы уйдем сейчас, — прошептал Гатмор, — с отливом.
— Но… ох!.. — На пляже внизу лежало четыре каноэ, одно из которых брал Гатмор, но потом вернул.
— Украсть лодки?
В полусне Рэп попытался представить себе титанический труд, вложенный в каждую лодку. Сколько же времени у них уходит, чтобы выдолбить лодку из древесного ствола каменными орудиями?
— Мы понесемся верхом на отливе до самого Палдарна, — сказал Гатмор. — Будем там еще до темноты.
Но Рэп не собирался красть каноэ. И в Палдарн не собирался. Он собирался идти в Зарк. Но не говорить же об этом Гатмору! А если сказать, то завяжется драка, а драться ночью с джотунном как-то не хотелось. Рэп зашевелился, водоросли захрустели и захлопали. Он поднялся, чтобы изобразить взгляд вдаль.
— Нет, мы не поплывем.
Теперь Гатмор издал вопросительный звук:
— Э-э?..
— Она выставила охрану, — пояснил Рэп. — Шестерых. Там, на берегу. У них копья и топоры. Он улегся и снова устроился поудобнее.
— И они не спят, — добавил он в сонном удовлетворении. Потом перевернулся на другой бок и заснул.
Гатмор выпустил очередь отборных ругательств. Но проверять не пошел, просто в голову не пришло.
Спуск на запад оказался длиннее, чем восхождение, и Инос приуныла. Пища подходила к концу, ночи стали холоднее, взору представлялась только бесконечная череда островерхих скал. Долина, вбирающая все новые рукава и притоки канав и оврагов, постепенно расширялась; но вела ли она куда-нибудь?
В этой долине жили волки. Каждый день после заката они оглашали округу заунывным воем. Азак сказал, что видел медвежьи следы. Настороженный, он выбирал такие места для ночевок, где удобно было бы держать оборону.
Вечером четвертого дня, отсчитывая дни спуска, он нашел пещеру, которая когда-то была надвратной башней замка, теперь разрушенного и почти полностью смытого речными потоками. На руинах осела грязь, выросли трава и кусты, поэтому они стали едва различимы, однако резная арка ворот, наполовину засыпанная щебнем, сохранилась в целости. Азак хвастал, что в таком месте сможет с легкостью сдержать натиск целой армии.
Инос и Кэйд завернулись в одеяла и приготовились к новой ночи в горах, холодной и неуютной. Азак, по-видимому, не спал вовсе. Он сидел скрестив ноги и глядел на блуждающие огоньки в темной долине. После он говорил, что видел глаза из темноты, но ни разу волчий вой не раздался в опасной близости.
