— Да, господин.
— Ну так вот, фавн, сейчас я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать. Я отлично распознаю ложь, и на каждое вранье — удар кошкой-девятихвосткой. Будь паинькой, тогда тебе не будет больно. Если я и убью тебя, то быстро. Правила ясны?
— Да, господин. Господин, можно глоток воды?
— Нет. Вопрос первый. Кто король Краснегара?
— Никто. Холиндарн умер.
Калкор кивнул, словно услышал нечто приятное, словно Рэп подтвердил известия, принесенные Дарадом. Калкор не знал и спрашивал, значит, очевидно, так и не получил письмо от Форонода.
Неужели агент не догадывался, кого он приглашает в Краснегар? Или рассматривал Калкора как неизбежность и хотел сыграть на доброй струнке тана, пока не поздно? Впрочем, у Калкора все струнки плохие. Ноги Рэпа закоченели еще больше, чем руки.
— Второй вопрос. Опиши Иносолан.
Рэп глубоко вдохнул, взвешивая, с одной стороны, грозящие ему мучения и, с другой — возможность того, что сказанное им может принести хоть какой-то вред… но все бесполезно — он уже говорил. Трусость имеет тысячи обличий, и во что ее ни ряди — слабость, измождение, голод, — все равно она останется трусостью. У него не хватило мужества заставить себя промолчать.
— Ростом посередине между импом и джотунном. Волосы золотые… потемнее золота… ну, вот как у того мужика, что чинит башмак… Зеленые глаза… Стройная. Она скачет верхом и…
— Меня интересует только ее внешность. Она красива?
— Да, господин.
— Смотри мне в глаза, когда со мной говоришь. Покажи, какого размера у нее грудь. М-м-м… Я бы хотел побольше. Она девственница?
— Я не знаю! — Рэп ухитрился почти крикнуть. Калкор усмехнулся, не отводя от Рэпа острых огоньков глаз.
— Ты обладаешь ясновидением, правда?
— Я, господин? Нет, господин.
— Это раз. Я предупреждал. Один удар. Можешь ли ты управлять им, включать и выключать по своей воле?
— Иногда, — промычал Рэп.
У Дарада рыбьи мозги. Он слишком много говорил. Как и Гатмор. Калкор по собственной воле ни за что не расстанется с ясновидцем.
— Это нелегко, так ведь? Поэтому ты соблюдаешь осторожность? Ты любишь ее?
— Инос? Люблю ее? Я? Я… Нет, конечно же нет.
— Два.
— Что «два»? — спросил Рэп.
Больнее от этих цепей не будет, просто не может быть хуже, чем сейчас, когда кровь возвращается в остывшие руки. А ноги! Боже, что с ногами!
— Два обмана — два удара. — Калкор приподнял рукоятку, и цепочки, как маятник, качнулись, позванивая. Вдруг, встрепенувшись, Рэп забыл про мучительную боль.
