— Откуда это едешь, пане? — молвит он.
— От я тебе зараз скажу, откуда я еду, — слышит он Бушмаров ответ.
Тогда он пытается умилостивить Бушмара разговором:
— Это я чтоб пройтись. За сучьями выбрался. Ты думаешь, мне в хате вольно не дают сидеть? Упаси бог! На сына и на невестку я не пожалуюсь. Это я сам, чтоб пройтись. По воздуху…
Говорит слабым, полным отчаяния голосом и смотрит, как Бушмар слезает с саней и привязывает своего коня к придорожному дубку.
— По воздуху это я…
— От тут тебе зараз будет и воздух.
Бушмар с дьявольской улыбкой на лице направляется к Винценты. Борода скособочилась от того, что стиснуты зубы. Брови сдвинулись и съехали вниз так, что аж закрыли глаза. Но глаза эти пожирают старого Винценты. Он чувствует это еще издали и опускает на снег хворост. Бушмар, не торопясь, берет его за лацканы.
— Гва-а-алт! Пане, что робишь!
— Тихо, не ори!..
Они так и стоят, впившись друг в друга глазами, — один глядит, словно огнем жжет, другой моргает и пускает по щекам две слезины.
— Дак тебя сын не гоняет за хворостом?
— Упаси бог, это я сам, чтоб пройтись…
— Хороший у тебя сын. Это тот, что оженился недавно?
— Ага, тот самый…
— Кого ж он взял?
— Взял, пане…
— Что ж он мою женку не взял?
Винценты, подогнув колени, опускается на снег, и голова его вяло свешивается набок. Бушмар действует не спеша. Он как держал за лацканы Винценты, так и несет его прямо перед собой и с размаху ударяет о дерево.
— Гык! — только и выдохнул Винценты и повалился навзничь. Шапка с головы его съехала, и голова легла на нее.
Бушмар безумно глянул на старика и, по-прежнему не спеша, сел в сани и свистнул кнутом над мерином.
IX
Бушмар опомнился тогда, когда он уже въезжал на свой двор. Тут он забеспокоился. «Убил или, может, оглушил только, да готово повернуться все как после того райисполкомовца». И хоть на него часто нападало теперь безразличие ко всему, в эту острую минуту он сильней, чем обычно, почувствовал красоту и дыхание этого синего леса, и этого дубового шума, и смолистый запах зимней хвои.
Бушмар бросился к конюшне, распряг коня и приготовил возок в далекую дорогу. С огромным нетерпением ждал он вечера. Был сам не свой, выбегал из хаты глянуть, не меркнет ли над лесами день, несколько раз подсыпал коню перед дорогой овса…
— Я поеду к брату, — сказал он Галене.
— Что это вдруг?
— Съеду на время…
— Чего это? — встревожилась она.
— Надо мне уехать отсюда.
Она застыла перед ним в молчаливом ожидании.
