Не раздумывая, Амиля вернулась. Галена медленно шла стежкою по стерне.
— Я зайду на хутор.
— Хорошо… Я ж вас позвала.
Галас узнал свою прежнюю хозяйку, стал ластиться к Амиле.
Вот то самое место, где она когда-то нагнулась зашнуровать башмак. Тот самый двор и сад…
Амиля вошла в хату следом за Галеною.
— Не удались мне молодые годы, — сказала Галена.
— А вы думаете, мне удались! — крикнула Амиля.
Галена опешила.
— …И мне не удались! Вы ж тогда (я хорошо запомнила вас) были на суде, вы слышали все, как же это вы вышли за него? Как вы не побоялись! Разве не видно было тогда, что он за человек!
— Мы с ним живем хорошо.
Амиля плакала. Неприязненное чувство к Галене росло в ней.
— Слава богу, что они не похожи друг на друга.
— Кто?
— Дети. Я своего возненавидела бы тогда.
— За что? Зачем вы это говорите? Вы и на меня недобро, как на врага, смотрите? А за что?.. Я ж вижу, что о Бушмаре вы и теперь думаете. Каким бы он ни был, вы его не забыли…
— Забыла… Не думаю…
— Видно, думаете, раз такой разговор завели, если сразу не сбежали тогда, в первые ж дни. Потому что он тяжелый человек, другим он никогда не будет.
— Но ведь вы же живете с ним, не сбежали от него.
— Я живу, да коли б он стал измываться надо мною, я и дня никогда с ним не пробыла бы. Зачем же так жить…
— А если лучшего не бывает?
— Как это не бывает? На свете много всяких жизней и человечья доля разная…
Амиля хмуро слушала. То же самое говорит иногда брат, когда жена начинает жаловаться на судьбу.
— Что ж ты сам своей счастливой доли не нашел, а кого-то учишь? — обижается тогда жена на Андрея.
Андрей тогда произносит несколько суровых слов насчет глупого людского нетерпения, говорит, что с этакими людьми одна тоска. И сбегает куда-нибудь из хаты.
«Мрачный он человек», — думает тогда об Андрее Амиля, не умея иначе определить натуру брата.
IV
Небо было над лесами синее и тихое. И тихо было в самих лесах. Осень свершила свое и отдыхала на полянах — там еще зеленела трава, стояла вода. Кое-где еще желтый лист держался на дереве, готовый и зимовать там… Этого покоя не нарушали и ветры. Они густо шли своей дорогой, с дикой лаской припадая к земле. Солнце временами прокрадывалось из-за туч, но осень — перед своей кончиной — любила ненастье. Так доживала осень последние дни. Туман с речки или из оврага или дым от пастушьего костра если поднимется, то невысоко стоит над землею. И звуки человеческого голоса звенят долго в этой просторной тишине.
