Мглистый день. Сырой сквозной ветер. Она нужна тут, медлительная фигура этого человека.
И вот человек вышел на опушку.
Собака сторожит хуторское одиночество. Ее лай долго, пока человек не подошел к крыльцу, спорит с ветром. Человеку неприятен собачий лай.
— Галас, Галас, стихни…
И, наконец, с внезапной злобой:
— Стихни, чтоб ты околел, чтоб тебя!..
Тут открывает двери из сеней женщина или девушка — такая она свежая, румяная. Глаза черные и большие. Недовольная и вместе с тем лукавая, шутливая улыбка.
— Как это он не укусил вас?
— День добрый, пани Галена..
Женщина все стоит на пороге, и приветливому старику никак не войти. Он стоит на месте, растопырив руки.
— Какая ж я пани? — смеется женщина. — Теперь нет панов.
— Ну, нехай себе нету, а все ж вы пани.
Он говорит это с удальством, легко. Подступает ближе и ест глазами женщину. Видно, за свой век хорошо изучил он всякие женские характеры. Женщина понимает его отлично и лукаво глядит на него. Ей становится весело, и она смеется. Но старик знает цену любому женскому смеху, он ему не верит сразу. И годы его таковы, что разве только подтрунивать может над ним, с улыбкою, молодая женщина. Но старик не держит в мыслях ничего подобного. Он здоровается с женщиной за руку. Та руку подает, но с лукавым, громким смехом тотчас вырывает назад. Тогда старик берет ее за талию, чтобы отстранить и пройти в сени. Женщина видит, что достаточно раздразнила старика, и хватит уже этого. Поэтому она становится суровой:
— Вы по делу какому пришли или снова…
— По делу, по делу, — быстро защищается он, — все по тому ж самому делу… По тому ж самому…
— По какому?
Женщина словно не помнит или, может, вовсе не знала ничего. На лице ее веселая решимость и злость. Вот она сейчас раз и навсегда отошьет отсюда старика, чтоб больше не таскался сюда.
— Пани Галена!
— Какая я пани?
Очень редко человека этого доводится видеть таким незлобивым, каким он вдруг теперь становится, разве что, пожалуй, он бывал таким, когда с лакеями вместе поддерживал под локоть пана. Он словно уговаривает женщину:
— Бушмар все равно не вернется…
Галена остро усмехнулась, вскинула вверх глаза: она что-то знает! А тот говорит:
— Таких быстро не отпускают. Его закопали надолго. Все одно к одному собралось тут.
— Вы все о чем-то говорите, может, с полгода, — кричит женщина, — я сама догадываюсь, чего вы от меня хотите, но сами вы толком про то, чего ради вы ходите сюда, — не сказали. Говорите толком!
