Творческое развитие Кузьмы Чорного — процесс необычайно бурный, и в то же время непрестанный; каждое произведение его (если иметь в виду романы, повести) как бы ступенька к следующему роману. Даже больше: будто бы всю жизнь писатель шел к главному своему творению и все, что написано им, только материал к нему. Каждый роман как бы переливается в будущий, в новый, в предстоящий.
Такая неокончательность романов, повестей писателя может показаться и недостатком. Но не зря говорят, что недостатки часто бывают продолжением достоинств.
Каждое крупное произведение Кузьмы Чорного — это часть большого, грандиозного по замыслу романного цикла, в котором история белорусского народа становится материалом для художественного разговора о человеке и человечестве.
«Цикл этих произведений, — читаем в статье Кузьмы Чорного «О своей пьесе», — будет двигаться не только хронологически, а одновременно в зависимости и от идейных категорий (носителями и создателями которых являются человеческие образы): родина, собственность, закон, родство и т. п.»[2].
Именно философские (идейные) категории определяют общее содержание, идейное направление каждого из произведений: «Сестра» — интеллигенция и народ;. «Земля» — «власть земли» и «власть над землей»; «Лявон Бушмар» — антигуманная, разрушающая сила собственничества; «Отечество». — трудовой человек и родина; «Тридцать лет» — проблема подлинного гуманизма; «Третье поколение» — дети и история, мучительная дорога человечества к миру, счастью; «Люба Лукьянская» — родство и собственность, человеческая близость и собственническая бесчеловечность.
Крупные произведения Кузьмы Чорного военного времени развивали и обогащали этот широкий замысел романного цикла, но были одновременно и пересмотром, переоценкой его, так как вторая мировая война необычайно заострила многие проблемы человечества.
В романах «Поиски будущего», «Большой день», «Млечный Путь» все «идейные категории» (родина, собственность, гуманизм и т. д.) проверяются перед лицом смертельной опасности, которая нависла над жизнью нашего народа, над человеческой культурой, будущим человечества.
Пока созревал и складывался смелый замысел романного цикла, Кузьма Чорный от вещи к вещи рос как художник-психолог, как мастер романной формы.
Переход от раннего Чорного — рассказчика и романиста — к зрелому был значительным творческим ростом, но рост этот происходил в таких условиях, когда были неизбежны и потери. И, видно, немалые, если уже в самом конце жизни Чорный с болью отмечал в своем дневнике, что писал не совсем так, как мог бы. В этом трагическом признании есть и печаль по всему хорошему, что не взял он в дорогу, когда после романов «Сестра» и «Земля», сразу же блокированных вульгаризаторской критикой, под ее бдительным взором перешел к романам «Иди, иди» и «Отечество».
