Она начала говорить о войне, но я не стала ее слушать.
– Ты хотя бы в курсе, что мы воюем? – спросила она, когда я перестала отвечать.
– Я знаю об этом, – сказала я.
Но я не много знала. В окружной каталажке не показывают новости по телику. Слишком опасно или типа того. Они крутят нам «Друзей». Все в СИЗО любят «Друзей». Эти ребята нам практически кореша.
– Американские солдаты в Ираке, – прокричала Бетти, – защищают твою свободу.
– Зря стараются, – проорала я. – Мне она до фени.
Когда я была в окружном СИЗО, кому-то из моих соседок по нарам передали новость, что мы вторглись в Ирак. Я стала спрашивать людей, не знают ли они, где этот Ирак, и никто из женщин не знал. Даже образованные люди в СИЗО не знали. Словно этих мест не существует, пока мы их не разбомбим.
Бетти стала донимать надзирателя внизу. Я слышала по вентиляции, как она просит его помолиться с ней о военных.
Общение с Роми навело меня на мысли о прошлом. Однажды ночью мне приснился сон про «Чванливую лису». Я там шла по балкону вдоль комнат. Был день, и слышался дорожный шум с Фигероа-стрит. Я шла мимо комнат с табличками «Не беспокоить» на дверных ручках, занавески были задернуты. Я подошла к комнате с открытой дверью. Комната была пустой и чистой, и я вошла, закрыла дверь и легла на застеленную кровать и заснула.
Я думаю, в тюрьме так устаешь, что самые лучшие сны – это такие, где ты просто спишь. Вот о чем мы мечтаем. Спать. Когда я проснулась, я почувствовала, что отдохнула гораздо лучше обычного. Когда большой папа подал мне завтрак через кормушку, я крикнула Конану в конец нар и рассказала свой сон. Я сказала, что чувствую, словно выспалась дважды, поскольку я спала во сне в «Чванливой лисе».
Бетти Ля-Франс прокричала по трубе:
– «Чванливая лиса»? «Чванливая лиса»? Откуда я это знаю? Что это такое?
– Это мотель, – сказала я.
– Думаю, там бывал Док, – сказала она.
В этом вся Бетти. Все должно всегда вертеться вокруг нее.
«Чванливая лиса» была моей точкой. В комнатах получше были массажные кровати, покрытые красным бархатом. Ты вставляешь монетки, и кровать оживает под тобой. В душевых было два носика: один в обычном месте, наверху, а другой на уровне интимного места. Один из моих джонов, старик, работавший в здании суда в Старом городе, рассказал мне, что такой душ, с носиком для промежности, был у знаменитого президента, Линдона Б. Джонсона. Сам президент ополаскивал свои яйца таким душем, как у нас в «Чванливой лисе».
