Если насчет первого я пока думала, ибо любопытство грызло, требуя поучаствовать в любимом девичьем развлечении, то по поводу второго вердикт был однозначный: не осилю! Именно его я Олли и озвучила, когда маленький непоседа, бегая вокруг, начал звать меня на главное событие ночи. Где он только энергию черпал — ума не приложу! Даже Арво, судя по виду, слегка подустал, а сынишка его был бодр и свеж, будто это не он носился весь день и полночи как заведенный, а какой-то другой альдон.
Лезть в костер я наотрез отказалась, хотя посмотреть, как это делают другие, пошла, не желая расстраивать ребенка. И это стало моей первой ошибкой. Но, как говорится, знал бы, где упасть, соломку б подстелил.
Альды толпились возле ритуальных костров, призванных очистить их от темной энергии прошлого и наполнить силой зарождающегося солнца. Никакого волшебства — обычная традиция, совмещенная с веселой (и опасной!) игрой. Чем больше узнавала местных жителей, тем крепче становилась моя уверенность, что лисы — большие любители пощекотать себе нервы. Вспомнить хотя бы катание на ледянках! Да и качели, установленные на площади, только так «солнышко» крутили. Теперь вот очередь и до пламенных развлечений дошла.
Раньше народ возле костров песни пел да хороводы водил, теперь же взрослые выстраивались в очередь, чтобы прыгнуть через довольно высокий огонь, рискуя подпалить хвосты. К счастью, детей младше двенадцати лет к «очищению» не допускали. Так что мы с Олли остались стоять в сторонке, когда Арво отправился отдавать дань обычаям. Несмотря на беспокойство за нашего папу-лиса, я начала безбожно зевать. За этим занятием меня и застал незнакомец, которого я уже видела в компании «бритвы».
— Устала, красавица? — спросил он заботливо, а я насторожилась. И Олис тоже. Подсознательно желая защитить ребенка, закрыла его собой. Все, кто любезничал с Ритвой, вызывали у меня подозрения, и этот альд не был исключением. Красивый, статный, явно богатый и при власти, ибо самоуверенностью от него несло за версту. — Что молчишь? Язык проглотила? — вроде бы пошутил он, но прозвучало грубо.
— Устала, — сказала, продолжая стоять между ним и Олли, на которого незнакомец поглядывал с не меньшим интересом, нежели на меня. — Вот язык и не ворочается.
— Как по мне, так очень даже ворочается, — усмехнулся альд, оценив мой ответ. — Эй, Олис? Что же ты за бабскую юбку-то прячешься? Выйди, поздоровайся с дядей.
Имя он не назвал, а меня осенило: неужто Иро из младшей ветви Каури собственной персоной? Тот самый кузен, с которым у Арво одна мебельная лавка на двоих.
