Ладно, не будем о грустном. Что у нас тут? Надо же, и правда мандарины.
Опустившись на корточки возле случайно обнаруженного подарка, я недоумевала. Неужели малыш прав и сама богиня решила порадовать нас фруктами? А может, и не только ими: коробка-то вон какая большущая.
В носках, связанных на вырост для Олиса двоюродной бабушкой, в просторной мужской рубахе на шнуровке и в брюках альды Кэйсы, которые Арво самолично обрезал, чтобы подходили мне по длине, и помог правильно затянуть завязки, чтобы штаны не сваливались, я выглядела, наверное, очень комично, сидя под елкой. Только альд, вошедший в комнату вместе с сыном, даже не ухмыльнулся.
— Отойди! — приказал он, и я послушно отодвинулась, но не встала, продолжая завороженно рассматривать коробку. Было в ярко-красной упаковке что-то знакомое… будто она не из этого мира, а из моего, родного. Или так и есть? — Одного подарочка, значит, мало было… — проворчал Арво, аккуратно доставая мандарины. Под «подарочком» он, надо думать, подразумевал меня. Ладно, «съела»… молчу. Дальше что скажет? — Очередной прибыл! С доставкой на дом. Знаешь, что это? — Лис сунул мне в руку оранжевый фрукт.
— Мандарин.
— Съедобно?
— Даже вкусно… если не кислый.
— Ой, а это что? — Олли все-таки влез в коробку, вернее, сунул туда свои лапки. — Платье… это платье! — завопил он на весь дом, вытащив аккуратно сложенное… Пресвятая дева! Действительно платье! Новое, красивое, бело-голубое, расшитое бисером. И фасон подходящий: приталенное, с высокими разрезами и с рукавом-колоколом. Под этой красотой лежала темно-синяя рубашка… хотя нет, тоже платье, только нижнее. И сапожки были, и чулки, причем все моего размера, и даже теплое пушистое манто к праздничному туалету прилагалось. Надеюсь, не из лисьего меха, а то как альдам потом в глаза смотреть? Хотя не я эту посылку собирала, не мне за нее и краснеть. — У нас будет Снеженика! Ты будешь нашей Снеженикой! У меня есть собственная Снеженика! — без конца повторял спятивший от радости ребенок, бегая по комнате как заведенный. Он то пританцовывал, то подпрыгивал. Даже кувыркнулся разок. Я думала, обернется, не снимая одежды, но нет: мальчик остался мальчиком.
— Ну? И кто твоя добрая фея, Золушка? — вскинул бровь Арво, а я поймала себя на мысли, что сказка эта популярна не только среди людей. — Чего молчишь, Белочка? Я тебя спрашиваю. — Он вынул из коробки сверток с… хм… женским бельем. Я выхватила его раньше, чем альд успел сказать какую-нибудь колкость. Судя по дернувшемуся уголку рта, именно это он сделать и собирался.
