— Пусть войдут!
Лотти поклонился и отошел, пропуская Валенсу с Шустриком. Детектив вошел первым. Убранство жилища вождя сразило его наповал: комфортное освещенное электрическим светом настольных ламп, с отдельной душевой и кроватью, настоящей кроватью с матрацем. Оно напомнило ему его собственные апартаменты в желтом секторе, не хватало только CV, исполняющего все прихоти хозяина. «Или нет?» — прикинул Валенса, ради хохмы хлопнул в ладоши и скомандовал:
— Музыку!
— Не трудитесь, Роман Маркович.
В углу помещения в кресле-каталке в халате и тапочках, держа в одной руке дымящуюся трубку, сидел сам хозяин жилища. Выглядел он благородно с правильными чертами лица, как у высокородного господина. Его достопочтенный образ слегка портила лысая черепушка. За спиной вождя на крюке висела львиная маска, на самом деле, маска для дыхания, но не она удивила Валенсу. Нет, потому что самым невероятным было то, что он узнал вождя энке.
— Прошу вас, садитесь, Роман Маркович.
— Детектив Валенса для вас.
Он выбрал стул с широкой спинкой, уселся на него, положил ногу на ногу, не переставая глядеть на вождя. Шустрик остался стоять в дверях, сложив руки на груди — немой часовой.
— Думаю, меньше всего вы ожидали увидеть тут меня.
— Вы правы, господин Штольц, не ожидал. К чему все это представление?
— Я хотел, чтобы вы доверились мне. Я мог бы сделать с вами все, что угодно, но не сделал. Я говорил с вашим роботом. Ваша репутация, Валенса, она безупречна. Просто не вериться, что мне посчастливилось на склоне лет встретиться с порядочным человеком.
— Вы всех своих гостей пытаетесь сначала отравить газом, а потом лестью?
— Стало быть, вы хотите, чтобы я все вам объяснил? Или вы сразу меня арестуете?
— Я детектив, а не комиссар. Мое дело — слушать и делать выводы, а не наоборот.
— Похвально, хотите трубку?
— Не курю. Бросил.
— Тогда, быть может, коньяк? Лучший — с виноградной колонии Мессавитц, вам понравится.
— Ближе к делу, господин Штольц.
— Я думал терпение одно из ваших достоинств.
— Много вы еще обо мне знаете?
— Достаточно.
Валенса прищурил глаза. Даже без настоящей маски вождь прятался за внешней холодной сдержанностью. Под ее толстым шаром детектив рассмотрел затаенную печаль.
— Прелестные танцы вы устроили для дикарей. Вам нравится играть в бога для этих несчастных?
Выпустив кольцо дыма, Штольц ответил:
— Не судите, да не судимы будете. Так говорится в священном писании. Для вас всегда все просто и понятно, детектив Валенса, без полумер: хорошее — плохое, правильное — неправильное. И вот вы здесь, в моем поселке пытаетесь навязать свои далекие идеалы.
