Я вдохнула полной грудью запах дыма, старой деревянной мебели и трав — запах дома. Боже, как я скучала!
— Бабуль, мама! Вы где? — крикнула, переступая через заляпанный чем-то зеленым коврик, и прошла в лабораторию.
И там было пусто. Навстречу мне выбежала лишь Пуля, грустно тявкнула, и скрылась в кухне. Я бросилась за ней.
Миска собаки была пуста, только автоматическая поилка подавала воду. Ахнув, я насыпала корм, и собака с удовольствием стала есть.
— Первый раз вижу, чтобы миска у Пули опустела. Мама всегда держит ее полной. Где же все?!
Я в растерянности повернулась к Джасперу, а тот лишь поманил меня пальцем, указывая в коридор. Выйдя туда, вновь ахнула.
— Боже, Шастика закрыли в клетку! Мы никогда его не закрываем! Что же здесь произошло?!
Я развернулась, бросившись к шкафчику на кухни. Там, в старой банке из-под печенья, мы всегда оставляли послания друг другу. Не на видном месте, как другие люди, потому что не всегда там были вещи, что можно всем рассказывать.
Открыв коробку, увидела записку, нацарапанную бабушкиным почерком. Видно было, что торопились, так как клочок бумаги был отрезан неровно.
«Фиби, если ты вернулась, Хвала Всевышней! Мама в больнице, я с ней. Позвони пс этому номеру».
Ниже был написан городской телефон. Я схватила трубку.
— Приемная, слушаем.
— Это больница?!
— Да, говорите.
— Девушка, у вас должна лежать Аврора Стужень. Пожалуйста, скажите, это так?
— Ожидайте.
Прошла минута, в трубке было тихо. Затем вновь раздался доброжелательный голос.
— Да, все верно. Палата интенсивной терапии.
— Что с ней?!
— Девушка, не кричите. Не имею права давать такие сведения. Приезжайте, и спрашивайте врача, он сейчас на месте.
Я чуть не заплясала на месте от нетерпения.
— Диктуйте адрес!
Выслушав, где находится больница, я вылетела в коридор, чуть не стукнувшись в грудь Джаспера. Он стоял, держа в руках записку, хмуро рассматривая ее.
— Джае, ты слышал? Нам надо в больницу, с мамой что-то случилось!
Мужчина поднял взгляд.
— Фиби, а почему твоя бабушка восхваляет Всевышнюю? Разве не должна она ее ненавидеть за изгнание?
— Что? Да какая разница?! Джае, ты не слышишь, что я говорю?
— Да, прости. Едем.
Я затормозила лишь на минуту, подсыпав корм собаке, и быстро пополнив запасы Шастика в клетке. Не известно, когда мы вернемся, а животные не должны страдать.
— Я могу перенести нас, так будет быстрее.
— Конечно!
Джаспер обнял меня, крепко прижимая к груди, а я лишь чувствовала, как сердце колотится от страха. Что произошло тут, пока меня не было?! И сможем ли мы помочь маме? Черт, скорей бы оказаться там.
