– Тёма зарыгал всю комнату, – объясняет он, присаживаясь на своё место. Любаня протягивает ему практически полную штрафную стопку.
Мне даже как-то радостно становится на душе. У Катьки есть шанс. Вот только если он посмеет её так жестко обломать, я ему накостыляю от души!
Увлечённая своими мыслями, я не сразу замечаю, что горлышко бутылки смотрит на меня. Минуту я тупо разглядываю прозрачный сосуд, пока в моей голове созревает вопрос: «Кто крутил?»
Поднимаю голову и упираюсь взглядом в Кирилла, который, усмехнувшись, смотрит на меня захмелевшими глазами. Его улыбка становится шире, в глазах тоже пляшут весёлые огоньки. Он подаётся вперёд, выдвигаясь на середину круга.
– Текила, – выдыхаю я, протягивая руку за напитком. Барби-клон, удивленно подняв брови, наполняет мою стопку.
– Не хочешь, как хочешь, – напрягая скулы, сквозь зубы цедит Кирилл и возвращается на место.
Повисает какая-то неловкая тишина. Но я разрываю её шумным рыком, который рвётся через моё горло после выпитого. Кирилл закручивает бутылку, поглощая свою порцию.
– Ха-ха-ха! Чёт тебе не везёт сегодня! – смеётся Вася, увидев, что выбор пал на него. – Придётся пить вторую подря…
Договорить он не успевает, так как его рот накрывают губы Кирилла. Ёпты! Он словно коршун, схватив Васю за ворот рубашки, высасывать из него жизненный сок. Ёпты! Ёпты! Я аж протрезвела! На секунду.
Отшвыривая офигевшего Васю как котенка, Кирилл резко встаёт и уходит, оставляя нас сидеть с открытыми ртами. Пару раз моргнув, за ним молча уходит Вася.
– Да уж, – выдыхает Люба. – Ну, Никита, вращай бутылку! Ты у нас один парень остался.
И правда, нас осталось пятеро. И мы все кружим на карусели! Стоп! Какой нахер карусели?
Староста вращает бутылку, и мне кажется, что вместе с бутылкой вращается моя голова. Меня за плечо кто-то трогает. Хм? К-а-а-а-тя!
– Настя, всё гуд? – спрашивает она меня, и получает в ответ неопределённый кивок. – Селиванова! – слышу я до боли знакомую фамилию.
– Хм? – отвечаю я Барби-клону. И с трудом понимаю, что она намекает на бутылку, которая остановилась где-то между мной и Катей.
Я лёгким движением пальца, трижды промахнувшись, помогаю бутылке определиться с выбором, подталкивая её в сторону Кати. И ручками-сосисками показываю, мол, лижитесь, дети мои.
– Так нельзя! К Селивановой ближе было, – пьяненьким голосом возражает блондинка.
– Не… к Ивановой, – отвечает Люба. Подруги смотрят друг на дружку минут пять. А Староста разглядывает потолок, будто и не при делах вовсе. – Ладно, спорная. Верти ещё раз.
