В четыре утра, когда я перенёс себя на аэродром под Цюрихом, темнота ночи подсвечивалась только блестящими вдалеке снежными вершинами Альп. Забравшись на пилотское место одного из истребителей, свернулся там, притворяясь спящим. Полдня как не проверял дела в своих Зауральских территориях. Собственно и вчера, когда мы три часа летели в Париж, никаких проблем там не было, разве, кроме одной. Казахстанскому клану грозило перенаселение. Так как я ограничил приток «зомби — ходоков» в небольшую базу под Курганом, все прибывающие являлись теперь к Базаркулу на Байконур. Даже его взрослый ум опытного хозяина уже не мог справиться с непрекращающимся потоком новых кадров. Пока казах не жаловался и молчал, так как только недавно просил меня присылать ему людей для решения вновь поставленных ему задач. «Скоро он взбунтует, — понял я, — особенно после запрета покупать стада скота у местных». Недостаток продуктов питания я решил пополнять не обращаясь к закупкам у населения. Слишком сильное вмешательство в события этой реальности, может привести к непредсказуемым результатам. Пора было открывать новые базы. На этот раз я решил доверить ответственность их поиска, снова местным кадрам. Среди нескольких тысяч спасённых, нашлись несколько сотен жителей, ранее проживавших в интересующих меня районах. Приморским жителям Дальнего Востока загрузил знания кораблестроения, гидрографии, ихтиологии и рыборазведения чтобы искали подходящие бухтына берегу Охотского, Японского морей или в Беринговом проливе. Регион конечно большой, но и группу я туда направил самую многочисленную. Якут из Гижиги сразу сказал, что развивать нужно именно его местность. Но, как известно, каждый кулик своё болото хвалит, решил я не торопить события. Всё же, для некоторого ускорения изысканий, решил помочь ребятам переправив их быстрее, как только возможно.
Как раз, из сторожки вышли немецкие асы. Они собрались снять пулемёт с моего самолёта, но я, как повёрнутый на технике ребёнок, жалобно клянчил чтобы у меня осталось такое, настоящее, боевое украшение. Подарив им, как собирался, по бутылочке вина, сразу снял все возражения. Даже небольшой кусок пулемётной ленты оставили, забрав весь остальной боезапас. Ровно в пять тридцать утра, предварительно отметив время вылета в бортовом журнале, пунктуальные немцы вылетели на родину.
Тут же провёл техосмотр королевского подарка. Залил бензин, довёл до уровня масло, проверил тяги элеронов. Взлетел как на показательных выступлениях и удалившись на безопасное расстояние, через два прыжка телепортации, заметил места для высадки на дальнем востоке, — между посёлками Гижигой и Манилами. Также в Красноярском крае, в пределах поймы рек Нижней Тунгусски и Ангары. Двигатель выключил почти сразу, как только приступил к большим скачкам перемещений. Ресурс авиационных двигателей всегда был не велик, тем более мне, для полётов среди дня, не стоило выдавать себя громкими звуками. Запросил у Базаркула присмотреть место для посадки большого объекта. На этот раз приземление прошло идеально, без всякого пробега, так как предварительно снизил скорость планирования практически до ноля. Появление самолёта из воздуха наблюдали несколько тысяч моих вынужденных помощников, пока не загруженных работой. Их трудовую активность, территориальный директор, повернул в нужное русло буквально. Они проводили арыки для разросшегося стада. Как раз сейчас они наблюдали как из аэроплана с немецкими крестами на крыльях и фюзеляже вылез долговязый пацан со светлыми волосами. Ближайшие солдаты сразу решили, что я заблудившийся немец. «Что-то уж больно молоденький парнишка» — прозвучал громкий голос пожилого солдата, когда я забирался повыше на корпус самолёта. Сидя на фюзеляже, около слегка тёплого двигателя, начал ментальную лекцию проникающую во все головы людей моего клана на расстоянии пяти километров.
