Также создание огромной башни в центре города позволило организовать единый штаб управления группировкой при отсутствии ставшего давно привычным корабля-гиганта. Даже апартаменты для Азраил появились, пусть он и отсутствовал во время строительства, размером с четверть предпоследнего этажа башни, оборудованные всем необходимым чтоб и жить в них, и работать.
Впрочем, не только для него — послы кнотов также были заселены в башню. Один из средних этажей огромного штабного комплекса был полностью выделен под представителей этого народа — так сказать на перспективу. И там уже жило три кноты голубых кровей, выбиравшихся в город обычно под прикрытием солдат, в условиях весьма суровой секретности. Никто из обычных обывателей города до сих пор не знал про инопланетян ни сном, ни духом.
В итоге полный совет правления, если его можно было так назвать, теперь состоял человек из двадцати, включая в себя не только высшее руководство прошлого, но и руководителей новых структур, а также их ближайших помощников.
Так, например, к радости самого лорда разрушения, вопросами электронной борьбы, внешней связи и защиты информации руководили теперь Микаса Марико, по прозвищу Малышка, и странным образом сблизившаяся с ним Милу*, уже имевшая заметный животик в связи с её беременностью (с учётом прошедшего времени и продолжительности местных месяцев, срок у Милу составлял где-то 12 земных недель из 40). Он ведь по сути даже ни разу не задумывался о детях с тех пор как впервые открыл глаза в этом мире, однако поди ж ты! Скоро отцом станет!
(*Милу — охотница за информацией. Бывший агент АИС (Анонимная Информационная Сеть), подаренная Азраилу. После залёта была вынуждена пройти полный курс регенерации тела на борту «Богини-Матери» дабы не было осложнений)
Всё та же синеволосая красавица: стройная, фигуристая, с пухлыми розовыми губками и пронзительным взглядом лазурных глаз, но теперь напрочь лишённая всех своих имплантов и протезов… Как только Милу появилась в зале совещаний, при этом в меру облагороженная перманентной косметикой и облачённая в свободное пышное платье изумительной красоты, тут же чуть не бегом бросилась к Азраилу, молча прильнув к нему всем своим телом…
Кто знает, что повлияло на её итоговое отношение к Азраилу? Освобождение ли от участи посмертной работы на АИС с последующей ликвидацией, или восстановление давно потерянных конечностей, здоровья и даже части лица? А может быть сказалась неожиданная, но оказавшаяся вполне желанной для этого жестокого, сильного и весьма уверенного в себе мужчины её беременность, но женщина, к её собственному удивлению, впервые за свои чуть более четверть века была счастлива. И как следствие чувства её к Азраилу прогрессировали с каждым днём всё сильнее, давно перейдя от милой симпатии в пересмешку с уважением и опаской, к уверенной влюблённости, ощущению гарантированной безопасности, а вместе с нею и глубокой признательностью — та ещё смесь чувств, способная даже мировоззрение человека изменить кардинально.
