Вот это номер! Николай Павлович отвернул лицо, глаза уставились на широкую крону липы за большим квадратным окном. Глубоко в лесу нашёлся особо толстый партизан. Идея Алексея Остовского, штатного физика «Синей канарейки», и в самом деле оказалась гениальной. Только, на будущее, нужно более тщательно интересоваться не только тем, что было до инвалидности, но и ходом лечения. Наверняка обе неудачные попытки суицида зафиксированы в медицинской карте Геннадия Григорьевича. Как жаль, Николай Павлович тихо вздохнул, что у него не хватило терпения ознакомиться с ней от корки до корки.
— Хорошо, будь по-вашему, — Николай Павлович поднялся с металлической табуретки для посетителей. — Будем считать, что предварительное согласие вы уже дали. Я буду вашим куратором на всё время вашей работы на мою контору. А теперь вам придётся запастись терпением.
— Это ещё почему? — Геннадий Григорьевич недовольно нахмурился.
— Бюрократия, — Николай Павлович развёл руками. — На различные согласования и увязки могут уйти недели. Я не могу, не имею права, прямо сейчас погрузить вас на носилки и вынести из этой палаты. Это, знаете ли, будет уголовно наказуемое деяние.
— Торопиться мне некуда, — Геннадий Григорьевич пожал плечами. — Дальше парка «Липок» я никуда не денусь.
— Тоже верно, — Николай Павлович улыбнулся. — Ну а теперь я, всё же, пойду. Всего вам наилучшего.
— Как? — Геннадий Григорьевич приподнялся на левом локте. — Вы не конфискуете у меня опасную бритву?
— И даже не расскажу о ней той симпатичной медсестре за стойкой администратора в вестибюле.
— Но-о-о…, — глаза Геннадия Григорьевича растерянно забегали из стороны в сторону, — почему?
— Попытки суицида не проходят бесследно. Если ваша психика потеряла устойчивость, то лучше вы покончите с собой здесь, в «Липках», нежели у меня на секретном объекте, — Николай Павлович перекинул пиджак через левый локоть.
— Вы циник.
— Работа такая. Но, на следующую нашу встречу, так и быть, обещаю принести цветы и апельсины.
— С меня вполне хватит и апельсинов, — Геннадий Григорьевич несколько нервно расхохотался. — Не люблю живые цветы. Они, знаете ли, демаскируют.
В вестибюле, возле стойки администратора, Николай Павлович аккуратно повесил обратно на вешалку больничный халат. Синие полупрозрачные бахилы благополучно спланировали в специальную корзину для мусора. На широком крыльце интерната Николай Павлович вдохнул полной грудью. Нужно признать, что визит в «Липки» оказался на редкость удачным. В этих стенах можно будет навербовать много добровольцев. Правда, если только эксперимент с Геннадием Мастэном выгорит. Впрочем, в самом плохом случае, больше недели в Стартовом меню он не протянет.
