после землетрясения на восстановление Ассизи с миру по нитке собрали такую сумму, что хватило не только на реставрацию фресок Джотто, но и на обновление всего города, что пошло ему во вред: он приобрел вид “культурной достопримечательности”. И все равно… Фонтаны и каменные ванны для стирки, каменные улицы-лестницы вверх-вниз, в арке фреска XVI века: среди прочего – ссущий черт, которого некто тянет за хвост, и сидящий в кресле кобель с огромной эрекцией. Я решил, что изображен ад, но
N сказал, что картинка вполне мирская.
Между тем в этом доме творчества довольно дурацкий режим, который мешает сосредоточиться. С утра постирушка, потом на ланч заявились и щебетали какие-то гастролирующие ирландские поэты, в три – у меня в номере индивидуальная, как и у каждого из постояльцев, фотосессия (фотограф – красавица итальянка с кольцом в носу), в 6.30 – презентация южноафриканца… Пионерский лагерь какой-то: мероприятие на мероприятии.
19 августа. С утра собрались в Губбио. Заминка с автомобилем, но в конце концов поехали. Сперва по пути свернули в Читта-ди-Кастелло (Подольск, в сущности). В одной церкви – картина Вазари, двухтомные “Жизнеописания” которого я купил в букинистическом в 9-м классе, решив заделаться интеллектуалом.
Каменные города без деревьев на улицах, светлый камень, траченный временем. Произвольная кладка: камни, кирпичи, бой, отчего замечательная пестрота. Лишайник на стенах, будто старческая гречка. Зной, яркое небо, светлый камень – и тени в дверных проемах и арках кажутся угольно-черными.
Собственно Губбио. Прекрасный в три-четыре яруса город. Сначала поднялись на фуникулере на самый верхний ярус к герцогскому замку. В нишах церкви мощи святых и блаженных – мне по грудь, сморщенные, с какими-то зверушечьими ручками и лицами. Патио и галерея герцогского дворца. После спустились ярусом ниже. Панорама. Выпили по второму кофе. Еще ярусом ниже – блистательная прямоугольная площадь, не очень людно, много маленьких собачек на поводках. И уже вовсе на спуске – как гром среди ясного неба – американский кочевой джаз-банд в оранжевых безрукавках и джинсах, человек двенадцать-пятнадцать строем, в шеренгу по трое, сплошь духовые и ударные, двинулся вниз, увлекая за собой зевак, включая нас. Играли одну и ту же мелодию “Роллинг-стоунз” – “I can’t get no satisfaction”, посетители уличных кафе повскакали с мест, толпа росла и прибывала… Молодые францисканцы с неподдельным участием на ходу притопывали и прихлопывали в такт музыке.
