Я молчу.
— Во время прыжка я сломал шесть костей спины. У меня было три операции. Я наполовину железный, док, — он усмехается собственной шутке, но лицо его серьезно. — Я очень терпелив к боли. Армейские врачи всегда удивлялись, — он пощелкивает пальцами. — Но травма была такой серьезной, что мне нужны обезболивающие. Нормального человека такая боль давно убила бы.
Он умолкает и смотрит на меня. Я чувствую, что он пытается понять, удалось ли ему меня убедить.
Я давно научился не выдавать своих мыслей. И он продолжает.
— Мой врач в Калифорнии. Лекарства украли в автобусе.
Он опускает ноги на пол. Я чуть-чуть отступаю назад.
— Я позвонил врачу, и он велел идти в местную больницу выписать лекарства. Прежде чем ситуация выйдет из-под контроля.
Он снова поворачивает торс из стороны в сторону, и мне хочется сказать, что он слишком подвижен для человека, страдающего сильной болью. Но я не идиот.
— Когда мне плохо, я выхожу из себя.
Он снова улыбается, но это уже не улыбка, а настоящий оскал.
Я остаюсь спокоен. Скучающим, нейтральным тоном спрашиваю:
— Где болит?
Я подхожу к постели, чтобы осмотреть его спину. Он неожиданно отшатывается от меня и поднимает руки, чтобы я остановился.
— Эй, мне не нравится, как вы на меня смотрите. Вы немного агрессивны, дох-тур, — он снова пристально смотрит мне в глаза.
Это тоже часть игры. Он хочет, чтобы я ответил. Он хочет спровоцировать меня, затеять спор, скандал, а потом запугать меня своими размерами. Я знаю эту игру. Ему она, возможно, внове, но я не вчера начал работать в больнице.
Я не обращаю внимания на его слова, притворяясь, что не понимаю.
— Так вы хотите, чтобы я осмотрел вашу спину, или нет? — спокойно спрашиваю я.
Он молчит, потом кивает.
— За тем я и пришел.
Едва я касаюсь его поясницы, как он кричит от острой боли.
— Господи боже, вы вызвали судорогу!
Он падает на кровать и начинает кататься по ней с громкими стонами. Я бы посмеялся над этой глупой игрой, но понимаю, что для него это не игра.
Для него это охота.
Я стою, не двигаясь, словно не понимаю, что происходит. Я играю в дурачка. Мне нужно быть очень осторожным. Стоит закатить глаза или вздохнуть, и он может врезать мне со всей дури. Я чувствую, как внутри него ворочается накачанный стероидами монстр. Достаточно одного неверно выбранного слова, и он вырвется на волю.
Через минуту парень перестает стонать.
— Мне нужны обезболивающие, док. Очень нужны! У меня сломано пять костей в спине. Пять!
