Знаю, это звучит ужасно. Но именно так все и было. Клянусь.
На сей раз он провел в центре два дня, выписался и вернулся под мост. Пару недель Скутер пытался получить работу в приемном покое. Экспедитор, завхоз — ему подходило все. Он подавал заявление, ему отказывали: «Пока не протрезвеешь, работы не будет. У нас и без тебя дел полно». Какое-то время Скутер просто слонялся по залу ожидания. Но вскоре пациенты стали жаловаться на подозрительного типа и требовать, чтобы мы его прогнали.
Администрация собралась на последнее совещание. Скутеру запретили приходить в приемный покой, если у него нет жалоб. Именно мне пришлось объяснять ему ситуацию. Он плакал. Крупные пьяные слезы текли по щекам и терялись в бороде.
После этого он больше не пытался работать у нас.
Это было три месяца назад.
— Скутер! — я дергаю его за палец ноги, высовывающийся из дыры в ботинке. — Скутер, проснитесь! Мне нужно кое-что сделать!
Он с головой укрывается больничной простыней, словно это его личный брезент.
— Оставьте меня в покое, док!
— Я не могу оставить вас в покое. Это приемный покой. Вы — пациент.
Он умолкает.
— Вы повредили спину? — спрашиваю я.
Он бормочет что-то неразборчивое.
— Что? — переспрашиваю я, теряя терпение.
Он снова что-то бормочет.
— Снимите простыню и говорите со мной как взрослый человек, иначе я снова велю сестрам отправить вас к психиатрам, — я потираю шею, стараясь не напрягаться. — Вы повредили спину или нет?
При этих словах он неожиданно сбрасывает простыню и смотрит на меня с широкой усмешкой.
— Я хочу покончить с собой, — говорит он, довольный тем, что заставил меня спрашивать про спину.
Я издаю громкий стон.
— Черт побери, Скутер, у нас есть настоящие больные! У нас нет времени на игры.
— Я суицидник, док. Если вы меня прогоните, я убью себя.
Именно это он всегда и говорит.
Заявив, что хочет покончить с собой, он обеспечивает себе койку в больнице, пока не появится кризисный психолог. В нашем штате таков закон.
Отличный закон для тех, кто ночует под брезентом. Достаточно заявить про желание покончить с собой — и тебе обеспечены трехразовое питание и чистая постель. Хотя бы на день.
Для врачей это ужасный закон. Мы должны кормить бомжа, выслушивать его жалобы практически на все и держать его у себя, пока не приедет кризисный психолог и не оценит его состояние.
Если бы он просто тихо лежал в постели, как большинство пациентов, все было бы не так плохо. Но речь идет о Скутере. Спиртное заставляет его думать, что он здесь работает и является частью нашей семьи. Если оставить его без присмотра, он выскользнет из палаты и начнет перебирать полотенца, коробки, носить пациентам воду или кофе и делать то, чего пьяный бездомный в больнице делать не должен.
